Штульфаут, Генрих

Генрих Штульфаут
Фото Генриха Штульфаута на знамени у «ИзиКредит-Штадион», в память о выигранном чемпионате Германии 1927 года.
Общая информация
Прозвище	Хайнер
Родился	11 января 1896(1896-01-11) Нюрнберг, Германская империя
Умер	12 сентября 1966(1966-09-12) (70 лет) Нюрнберг, ФРГ
Гражданство	Германия
Рост	184 (1914) см
Позиция	вратарь
Карьера
Клубная карьера*
????	Франкен	? (−?)
19??—1916	Пфайль (Нюрнберг)	? (−?)
1916—1933	Нюрнберг	606 (−?)
Национальная сборная**
1928—1930	Германия	21 (−?)
Тренерская карьера
1932—1933	Вюрцбургер Кикерс
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ге́нрих Шту́льфаут (нем. Heinrich Stuhlfauth; 11 января 1896, Нюрнберг — 12 сентября 1966, Нюрнберг) — немецкий футболист, вратарь 1920—1930-х гг. С 1916 по 1933 годы он играл за «Нюрнберг», за который, в общем, выходил на поле в стартовом составе 606 раз. Штульфаут участвовал в 21 международном соревновании в составе сборной Германии по футболу, в 1928 году дважды выходил на футбольное поле во время олимпийских игр и периодически признавался лучшим игроком сборной и страны.

Карьера

Первой футбольной командой для Штульфаута явилась «Франкен», где он играл в качестве нападающего. Позже он перешёл в «Пфайль» из Нюрнберга, где вначале играл как левый полусредний нападающий. После 1914 года и последовавшего призыва юношей в армию освободилось место в воротах, и Генрих, со своим ростом 1,84 метра, впервые играл в качестве вратаря.

В результате расформирования в 1916 году состава клуба Генрих перешёл в «Нюрнберг». В тот же период Генриха ненадолго призвали в сапёрно-инженерные войска, однако, в основном, он участвовал не в боевых действиях, а в армейских футбольных матчах.

После войны от «Нюрнберга» заявился в сборную страны. В течение 1920-х гг. пять раз — в 1920, в 1921, в 1924, в 1925 и 1927 годах — завоёвывал титул чемпиона Германии, принимал участие в т. н. «бесконечном финале чемпионата» в 1922 году.

В сборной страны участвовал в 21 футбольном матче, шесть раз из них он был капитаном команды. В последний раз выходил на поле за сборную своей страны весной 1930 во Франкфурте-на-Майне против Италии (игра завершилась поражением Германии 0:2). 28 апреля 1929 года побил рекорд игрока сборной Германии и «Штутгартер Кикерс» Ойгена Киппа (нем. Eugen Kipp) по появлениям на поле, выйдя на игру в 19-й раз. В 1933 году завершил свою игровую карьеру.

Уже в предсезонном периоде сезона 1932/33 он работал как тренер в команде «Вюрцбургер Кикерс» (нем. Würzburger Kickers).

После карьеры

Начиная с середины 1930-х годов он входил в совет старейшин (нем. Ältestenrat) клуба «Нюрнберг». Принимал участие в военных действиях во время Второй мировой войны в полярных операциях рейха. По окончании войны он работал как школьный преподаватель спорта и демонстрировал для предприятия по производству минеральных масел учебные фильмы о футболе.

В 1953 году по приглашению германско-американского футбольного союза участвовал в турне по США в составе ветеранов ФК «Нюрнберг». При этом он лично встретил самый наирадушный приём в США и назвал само турне «коронацией моей карьеры». В 1956 году в прессе Генрих Штульфаут был назван самым популярным немецким футболистом.

12 сентября 1966 Хайнер Штульфаут умер от инфаркта.

Известные цитаты

Это честь — играть за этот город, этот клуб и нюрнбержцев. Пусть всё это сохранится навсегда и великолепный ФК «Нюрнберг» никогда не погибнет. Оригинальный текст (англ.)   Es ist eine Ehre für diese Stadt, diesen Verein und die Bewohner Nürnbergs zu spielen. Möge all dies immer bewahrt werden und der großartige FC Nürnberg niemals untergehen.“ — Генрих Штульфаут

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Штульфаут, Генрих

– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?