Штурмовая инженерно-сапёрная бригада

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Штурмовая инженерно-сапёрная бригада — формирование инженерных войск Резерва Верховного Главнокомандования в Красной Армии, существовавшее во время Великой Отечественной войны. Предназначена для штурма приспособленных к обороне населённых пунктов и прорыва сильно укреплённых рубежей обороны. Создавались путём переформирования инженерно-сапёрных бригад. Иногда встречается название "панцирная пехота".

Первые штурмовые инженерно-сапёрные бригады были сформированы в мае — июле 1943 года. В состав каждой из них входили:

  • управление бригады — 40 человек (штат № 012/88);
  • рота управления — 87 человек (штат № 012/89);
  • моторизованная инженерно-разведывательная рота — 101 человек (штат № 012/126);
  • 5 штурмовых инженерно-сапёрных батальонов по 388 человек в каждом (штат № 012/127);
  • легкопереправочный парк — 36 человек (штат № 012/90);

Общая численность бригады составляла 2204 человек.

В октябре 1943 года в состав бригады был введён медико-санитарный взвод, численностью 16 человек (штат № 012/152) и рота собак-миноискателей численностью 90 человек и 72 собаки (штат № 012/110). В 1944 году роты собак-миноискателей стали выводить из состава бригады.

При переформировании инженерно-сапёрных бригад из них были отчислены все бойцы старше 40 лет, а также ограниченно годные. Главной особенностью костюма инженерно-штурмовых бригад, был стальной нагрудник из тонкой броневой стали, снабжённый сочлененным «передником». Весной 1944 года в состав бригад поступили батальоны ранцевых огнемётов РОКС-3. Созданы 5 моторизованных инженерно-сапёрных бригад (2, 22-я гвардейские, 20, 21, 23-я моторизованные штурмовые инженерно-сапёрные бригады), имевших меньшую численность, но лучше оснащённых автомобильным транспортом. В 1, 2, 4, 10, а также во 2-ю гвардейскую штурмовую инженерно-сапёрную бригаду были введены инженерно-танковые полки с тралами ПТ-3 (танки Т-34/76, Т-34/85) и полки огнемётных танков ТО-34, трёхротного состава с общим числом машин 20 в полку.

Всего за время Великой Отечественной войны было создано 20 штурмовых инженерно-сапёрных бригад, которые в боевых операциях показали себя с лучшей стороны и особенно отличились при штурме городов, для чего они, собственно, и предназначались.





Формирования

Напишите отзыв о статье "Штурмовая инженерно-сапёрная бригада"

Примечания

  1. Здесь и далее указаны полные почётные наименования бригад.

Литература

  • Г. В. Малиновский. Бригады инженерных войск Красной Армии 1941—1945 гг. / Под общей редакцией Н. И. Сердцева. — М.: Издательство Патриот, 2005. — 296 с. — ISBN 5-7030-0924-3.
  • [militera.lib.ru/science/vauthier_p/19.html Вотье. Военная доктрина генерала Дуэ. — М.: Воениздат НКО СССР, 1937. // Составные элементы современной военной доктрины]  (рус.)

Ссылки

  • (недоступная ссылка — история)
  • [zema.su/blog/sovetskii-spetsnaz-vremen-velikoi-otechestvennoi-voiny-istrebiteli-bunkerov Советский спецназ времен Великой Отечественной войны: Истребители бункеров]  (рус.)


Отрывок, характеризующий Штурмовая инженерно-сапёрная бригада

– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»