Штурм, Генрих

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Генрих Штурм
Дата рождения

12 июня 1920(1920-06-12)

Место рождения

Дибург, Гессен

Дата смерти

22 декабря 1944(1944-12-22) (24 года)

Место смерти

Чорна, Дьёр-Мошон-Шопрон, Венгрия

Принадлежность

Третий рейх Третий рейх

Род войск

вермахт
Люфтваффе

Звание

гауптман

Часть

JG 52

Командовал

4./JG 52, 5./JG 52

Сражения/войны

Вторая мировая война

Награды и премии

Ге́нрих Штурм (нем. Heinrich Sturm; 12 июня 1920, Дибург, Гессен — 22 декабря 1944, Чорна, Дьёр-Мошон-Шопрон, Венгрия) — немецкий лётчик-ас Второй мировой войны, в ходе которой одержал 158 воздушных побед[1], все на Восточном фронте. Награждён Рыцарским крестом Железного Креста.



Военная карьера

Летом 1941 года Штурм в звании фельдфебеля был направлен в 6./JG 52 и до конца этого года сумел сбить свои первые три самолёта противника.

Затем Генриха перевели в лётную школу истребителей, где он служил в качестве инструктора. Сумел вернуться на фронт лишь в ноябре 1942 года. Был приписан ко 2-й Группе своей «старой» эскадры — JG 52. До 17 декабря 1942 года одержал ещё 6 воздушных побед. Звание лейтенанта Штурму присвоили 1 января 1943 года. Год стал очень результативным для немецкого аса: 15 апреля он сбил свой 20-й самолёт, 20 апреля одержал ещё 5 воздушных побед, 30 июня довёл свой личный счёт до 40, а 30 ноября до 75 побед. 1 сентября 1943 года Генрих был назначен командиром 4-й эскадрилии JG 52. Сотая победа пришла к нему 23 марта 1944 года. Три дня спустя Штурм был награждён Рыцарским крестом. Всего лишь через месяц, 16 апреля, немецкий ас был тяжело ранен осколком бомбы на аэродроме мыса Херсонес в Крыму во время налёта советских бомбардировщиков.

В августе 1944 года Штурм был выписан из госпиталя и принял командование 5-й эскадрилией JG 52, на этот момент его личный счёт составлял 111 сбитых самолётов противника. Свои последние две воздушные победы ас одержал 22 декабря 1944 года. В тот же день, взлетая с аэродрома, Bf-109G-6 (заводской номер 442036) Генриха стойкой шасси зацепил грузовик, неожиданно выехавший на взлётную полосу. Ас погиб[2].

Награды

Цитаты

Примечания
  1. по другим данным 157
  2. Weal 2004, p.116
  3. Scherzer 2007, p. 734
Библиография
  • Fellgiebel, Walther-Peer (2000). Die Träger des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939—1945. Friedburg, Germany: Podzun-Pallas. ISBN 3-7909-0284-5.
  • Obermaier, Ernst (1989). Die Ritterkreuzträger der Luftwaffe Jagdflieger 1939—1945 (in German). Mainz, Germany: Verlag Dieter Hoffmann. ISBN 3-87341-065-6.
  • Patzwall, Klaus D. and Scherzer, Veit (2001). Das Deutsche Kreuz 1941—1945 Geschichte und Inhaber Band II. Norderstedt, Germany: Verlag Klaus D. Patzwall. ISBN 3-931533-45-X.
  • Scherzer, Veit (2007). Die Ritterkreuzträger 1939—1945 Die Inhaber des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939 von Heer, Luftwaffe, Kriegsmarine, Waffen-SS, Volkssturm sowie mit Deutschland verbündeter Streitkräfte nach den Unterlagen des Bundesarchives (in German). Jena, Germany: Scherzers Miltaer-Verlag. ISBN 978-3-938845-17-2.
  • Weal, John (2004). Aviation Elite Units Jagdgeschwader 52 The Experten. Osprey Publishing Limited. ISBN 1-84176-786-7

Напишите отзыв о статье "Штурм, Генрих"

Отрывок, характеризующий Штурм, Генрих

Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.