Штурм Копенгагена

Штурм Копенгагена
Основной конфликт: Датско-шведская война (1658—1660)
Дата	11 февраля 1659
Место	Копенгаген, Дания
Итог	поражение шведов
Противники
Датско-норвежское королевство Швеция
Командующие
Фредерик III Карл X Густав Густав Стенбок
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Штурм Копенгагена (11 февраля 1659 года) — сражение датско-шведской войны 1658—1660 годов (и Северной войны 1655—1660 годов).

Предыстория

Когда Дания вступила в Северную войну 1655—1660 годов и начала боевые действия против Швеции, то шведский король Карл X Густав быстро разбил датские войска, оккупировал почти всю Данию и вынудил её подписать Роскилльский мир. Однако шведский король желал вообще стереть Данию с карты Европы, и в том же году началась новая датско-шведская война. Так как шведская армия не покинула Данию после подписания мира, то практически сразу оказалась оккупированной вся датская территория за исключением столицы государства — Копенгагена. Потерпев неудачу при попытке взятия города приступом, шведы начали осаду, надеясь принудить его к сдаче голодом. Однако ещё со времён англо-голландской войны Нидерланды были союзником Дании. Опасаясь угрозы для своих торговых позиций на Балтике в случае, если Балтийское море превратится в «Шведское озеро», они отправили флот на помощь датчанам. В ноябре 1658 года голландский флот под командованием лейтенант-адмирала Якоба ван Вассенаэра разбил шведский флот в сражении в Эресунне, тем самым сняв блокаду с моря.

Боевые действия

После снятия морской блокады осада с суши становилась бессмысленной, и единственным шведским шансом становился прямой штурм города, для участия в котором могло быть задействовано порядка 10 тысяч профессиональных солдат. На стенах Копенгагена было свыше 300 разнообразных орудий, для защиты города на стены поднялись вооружённые граждане, разбитые на 9 рот, каждой из которых был поручен для обороны определённый участок стены. Солдаты регулярных датских войск разместились в полевых укреплениях в Кастеллете и Слотсхольмене.

Шведы начали приступ с отвлекающей атаки на Слотсхольмен и Кристиансхавн вечером 9 февраля. Атака была отбита, и после отступления шведов датчанам достался один из штурмовых мостиков. После измерения выяснилось, что он имеет длину 12 метров, и датское командование пришло к выводу, что эти мостики можно сделать бесполезными, если свободные ото льда участки крепостного рва будут иметь ширину больше 12 метров.

600 датских моряков было брошено на расчистку ото льда крепостных рвов и побережья. Разбивая толстый лёд в условиях сильного снегопада с 4 часов дня 10 февраля до ночной темноты, они сумели освободить ото льда водное пространство шириной 15 метров.

Разведка доложила, что шведская армия покинула свой лагерь в Карлштаде (в районе Брёнсхёй) и сосредоточилась за холмом Вальбю. В результате, когда шведы в полночь начали штурм, они встретили мощное сопротивление. Основную атаку шведы вели на Кристиансхавн и Вестервольд, однако разбитый лёд и большое количество оружия на укреплениях заставили наступавших плотными массами атакующих заплатить дорогую цену. Тем не менее они сумели взобраться на стены, и началась рукопашная схватка.

Когда шведы осознали, что атака на западную часть стены встретилась с затруднениями, то начали вспомогательную атаку на Остерпорт. Однако когда они пересекали крепостной ров, на них обрушилась неожиданная контратака, и шведы были вынуждены отступить с тяжёлыми потерями.

Около пяти утра шведы отступили. Их потери были весьма заметными: под стенами было обнаружено около 600 трупов, ещё большее количество утонуло в ледяной воде, и многие были ранены. Датчане потеряли убитыми лишь 30 человек.

Последствия

Весной 1659 года пришёл второй голландский флот под командованием адмирала де Рюйтера, который перерезал шведские линии снабжения, в результате чего шведам пришлось снять осаду.

Отрывок, характеризующий Штурм Копенгагена

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.