Штурм (фильм, 2010)
| Штурм | |
| L’Assaut | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Жюльен Мадон |
| Автор сценария |
Жюльен Леклерк |
| В главных ролях |
Винсен Эльбаз |
| Оператор |
Тьерри Пуге |
| Композитор |
Жан-Жак Херц |
| Кинокомпания |
Mars Films |
| Длительность |
90 мин. |
| Бюджет |
€4,1 млн[1] |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Штурм» (фр. L'Assaut — французский кинофильм 2010 года, посвящённый событиям захвата и освобождения заложников на борту самолёта А300 в 1994 году[2]. Кассовые сборы составили $4,3 млн[3]. При бюджете фильма в 4 млн евро[4] фильм посетило 515 936 зрителей во Франции[5].
Сюжет
В начале фильма группа спецназа жандармерии GIGN врывается в частный дом. Идущий впереди Тьери Прюнью метким выстрелом обезвреживает злоумышленника и освобождает ребёнка. Он возвращается домой к жене и дочери.
В Алжире группа из четырёх боевиков GIA готовится к теракту. Они под видом сотрудников президентской полиции поднимаются на борт «Аэробуса» «Эйр Франс» и проверяют документы. Вызвавшийся им помочь полицейский замечает гранаты у одного из мнимых полицейских. Разоблачённые террористы захватывают самолёт. Однако неубранный трап мешает взлететь, и террористы требуют его убрать. Одному из заложников сотруднику посольства Франции Янику Бенье не удаётся отогнать трап, и террористы загоняют несчастного обратно в самолёт. Другой заложник, вызвавшийся помочь, пугается вспыхнувшего прожектора и сбегает, избегая огня террористов. Алжирские власти привозят мать главы группы Яхье, но тот не слушает её уговоров. После расстрела полицейского, пассажира-вьетнамца и Яника Бенье и освобождения нескольких заложников власти разрешают взлёт. Командир экипажа заявляет, что 10 тонн керосина не хватит на полёт до Парижа, и Яхье разрешает сесть и дозаправиться в Марселе.
Во Франции по тревоге поднимают спецназ. Сотрудница министерства иностранных дел Кароль Жантон встречается с одним из лидеров GIA Али Тушеном, обещая ему 700 тыс. франков, если тот добьётся освобождения заложников. Тушен отказывается. Власти начинают подозревать, что террористы намерены направить самолёт на какую-нибудь цель, тем более, что в Марселе они требуют 29 тонн керосина, а на полёт до Парижа хватит и девяти. Террористы отпускают группу заложников, но выдвигают новый ультиматум.
Жантон слышит по радио, как арабы произносят «Молитву павших», и призывает немедленно провести штурм. Три группы жандармов на трапах подъезжают к самолёту. Прюньо заходит в кабину, убивает одного террориста и ранит другого, но падает, скошенный очередью Яхье. Жандармы выводят заложников, в то время как двое их товарищей, лежа на полу, перестреливаются с террористами, ведущими шквальный огонь по салону. Жандарму удаётся добить раненого террориста и указать снайперу местоположение Яхье. Последний террорист выходит из кабины и попадает под очереди целой шеренги жандармов. Операция закончена. Семья Прюньо напрасно ждёт мужа и отца.
В ролях
- Венсан Эльбаз — Тьерри Прюньо, член GIGN
- Grégori Dérangère — командир Дени Фавье
- Mélanie Bernier — Кароль Жантон
- Philippe Bas — Дидье, член GIGN
- Antoine Basler — Солиньяк
- Philippe Cura — Ролан Монтён
- Marie Guillard — Клэр Прюнью (супруга Т.Прюньо)
- Aymen Saïdi — боевик GIA Яхье
- Chems Dahmani — боевик GIA Мустафа
- Mohid Abid — боевик GIA Маклуф
- Djanis Bouzyani — боевик GIA Салим
- Fatima Adoum — Джида
- Hugo Becker — Венсан Леруа
- Hugues Martel — начальник кабинета в МИДе
- Hervé Dubourjal — начальник кабинета Бёво
- François Lescurat — авиационный эксперт
- Abdelhafid Metalsi — Али Тушен
- Vincent Heneine — Буль, член GIGN
- Jean-Philippe Puymartin — Командир экипажа Барнар Делем
- David Sevier — Второй пилот Жан-Поль Бордери
- Marc Robert — Механик
- Samira Lachhab — Лейла
- Samira Sedira — мать Лейлы
- Lounès Tazairt — отец Лейлы
- Naturel Le Ruyet — дочь Тьерри
- Bruno Seznec — директор аэропорта
- Claire Chazal — представитель прессы
- Lassaad Salani : Le premier agent d'entretien de l'avion, à l'aéroport d'Alger
- John Sehil : Le deuxième agent d'entretien de l'avion, à l'aéroport d'Alger
- Jane Resmond — Стюардесса
- Thierry Jennaud — Стюард
- Abdelkrim Bahloul — Мелки
- Nicolas Melocco — Яник Бенье
- Farid Badaoui — убитый алжирский полицейский
- Ying Bing — заложник-вьетнамец
- Zorah Bengali — мать Яхье
Выход фильма
-
Франция: 12 ноября 2010 (фестиваль в Сарлате) - Франция: 9 марта 2011
-
США: 20 апреля 2011 (кинофестиваль Трайбека)
Награды
- 2010: Prix des Lycéens на фестивале в Сарлате
- 2010: Приз за лучшую мужскую роль (Аймен Саиди) на фестивале в Сарлате
Критика
Сайт Rotten Tomatoes дал фильму рейтинг 57%, на основе 14 обзоров, средний балл составил 5.9/10[6]. Сайт Metacritic дал фильму рейтинг 55 из 100, на основе 7 обзоров, оценка «смешанные отзывы или средние обзоры»[7]. Во Франции фильм получил в основном положительные отзывы[8].
См. также
Напишите отзыв о статье "Штурм (фильм, 2010)"
Примечания
- ↑ [www.jpbox-office.com/fichfilm.php?id=11813 L'Assaut]. JP's Box-Office.
- ↑ [trailers.apple.com/trailers/independent/theassault/ The Assault]
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/intl/?page=&wk=2011W10&id=_fLASSAUTTHEASSAU01 L'assaut (The Assault)]. Box Office Mojo.
- ↑ [www.jpbox-office.com/fichfilm.php?id=11813 L\'Assaut (2011)- JPBox-Office]
- ↑ [www.jpbox-office.com/fichfilm.php?id=11813&affich=france&deplier=yes L\'Assaut (2011)- JPBox-Office]
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/the_assault/ The Assault (2012)].
- ↑ [www.metacritic.com/movie/the-assault The Assault].
- ↑ [www.allocine.fr/film/revuedepresse_gen_cfilm=130964.html L'Assaut > Critiques Presse] (фр.). AlloCiné (9 mars 2011). Проверено 1 августа 2016.
Ссылки
- «Штурм» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allocine.fr/film/fichefilm_gen_cfilm=130964.html штурм на сайте www.allocine.fr]
|
Это заготовка статьи о французском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Штурм (фильм, 2010)
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
