Штёбе, Ильза

Ильза Штёбе
нем. Ilse Stöbe
Род деятельности:	журналист
Дата рождения:	17 мая 1911(1911-05-17)
Место рождения:	Берлин, Германская империя
Дата смерти:	22 декабря 1942(1942-12-22) (31 год)
Место смерти:	Берлин, Германская империя
Награды и премии:

Ильза Штёбе (нем. Ilse Stöbe, 17 мая 1911 года, Берлин — 22 декабря 1942, там же) — журналистка, участница немецкого движения Сопротивления, агент советской военной разведки (оперативные псевдонимы «Арним», «Альта»).

Биография

Ильзе Фрида Гертруд Штёбе родилась в Берлине 17 мая 1911 года. Отец ушёл из семьи и Ильзе вместе со сводным братом Куртом от первого брака матери воспитывались одной матерью. Окончила народную школу и торговое училище, по окончании курсов секретарей-стенографисток с 1929 года работала в издательском концерне Mosse, сначала в рекламном отделе, а затем секретарём главного редактора газеты Berliner Tageblatt Теодора Вольфа, одного из основателей Немецкой демократической партии. В дальнейшем занималась журналистикой. Член Коммунистической партии Германии.

Разведывательная деятельность

Сотрудничество с советской разведкой начала в 1931, занималась сбором и обработкой политических сведений. После прихода к власти национал-социалистов для конспирации вступила в НСДАП. С 1932 по 1939 годы работала корреспондентом немецких и швейцарских газет в Варшаве, откуда выезжала в другие страны. Изначально с 1930 года Штёбе входила в разведгруппу Рудольфа Гернштадта, с которым познакомилась во время работы в газете. Геррнштадт в 1930 году вступил в Коммунистическую партию Германии, где числился под именем Фридриха Брокмана, и с того же времени стал добровольно работать на советскую разведку под псевдонимом Арбин. С Геррнштадтом Ильзе Штёбе была помолвлена.

В советской разведке Штёбе получила псевдоним Арним. Во время поездки Геррнштадта в Прагу в июне — ноябре 1930 года стала работать непосредственно с советским резидентом в Берлине Яковом Брониным, который был ей представлен как «доктор Бош». Бронин так характеризовал Ильзе:

Беспартийная. Симпатизирует коммунистической партии. Работает с нами по убеждению. По профессии секретарь-машинистка главного редактора «Берлинер Тагеблатт» Теодора Вольфа. Связи ограничены составом редакционных работников. Главная связь — хорошие отношения с Вольфом, который ей доверяет и многое рассказывает.

После увольнения (по причине еврейской национальности) и бегства за границу Вольфа, Штёбе переехала в Бреслау, где поступила на работу в газету «Бреслауер Нойесте Нахрихтен».

На Олимпийских играх, которые проходили в Берлине в 1936 году, познакомилась с главным редактором швейцарской газеты Рудольфом Хубером, который сделал ей предложение руки и сердца. В 1938 году, однако, он серьёзно заболел и в 1940 году скончался у неё на руках. Хубер завещал ей всё своё имущество. Родственники покойного, не согласные с его решением, подали в полицию заявление, обвинив её в шпионаже в пользу Польши. Чтобы избежать скандала, Ильзе отдала им издательство.

В 1938 году по рекомендации немецкого посольства в Варшаве и местной организации НСДАП стала корреспондентом газеты Frankfurter General-Anzeiger в Польше. В этот период Геррнштадт создвал в Варшаве советскую нелегальную резидентуру. Штёбе получила в ней псевдоним Альта.

Участвовала в вербовке сотрудника МИДа Рудольфа фон Шелиа (оперативный псевдоним «Ариец»). Благодаря протекции Шелиа Ильза в марте 1940 получила место в пресс-службе МИД Германии, параллельно работая в отделе рекламы завода Lingner в Дрездене. Оставалась связной между Шелиа и несколькими другими агентами и московским Центром, фактически возглавляла разведывательную группу с радистом Куртом Шульце. В конце декабря 1940 «Альта» передала в Москву полученную от «Арийца» информацию о разработке в Германии плана вторжения в СССР «Барбаросса». Вышла замуж за журналиста Карла Хельфриха.

Благодаря данным радиоперехватов гестапо в 1942 вышло на след Штёбе и арестовало её в день помолвки, 12 сентября 1942. Вскоре в её квартире в Шарлоттенбурге был арестован советский разведчик Генрих Кёнен, прибывший из Москвы для установления с ней связи.

14 декабря 1942 года предстала перед судом. Несмотря на применявшиеся к ней на допросах пытки, Штёбе никого не выдала и была казнена на гильотине в берлинской каторжной тюрьме Плётцензее. Вид казни определил лично Гитлер. Вместе с ней были осуждены Рудольф фон Шелиа, Харро Шульце-Бойзен, Арвид Харнак, Курт Шумахер, Иоганнес Грауденц и другие. Всего по этому делу, названному нацистами Красной капеллой были казнены 46 человек.

Мать Ильзе была отправлена в концлагерь Равенсбрюк, где скончалась в 1943 году. Брат Курт был казнён в 1943 году за участие в Сопротивлении.

Посмертно награждена закрытым указом в 1969 орденом Красного Знамени «за активное участие в борьбе против фашизма, помощь Советскому Союзу в период Великой Отечественной войны и проявленные при этом мужество, инициативу и стойкость».

Видео

• [youtube.com/watch?v=z01JdLtDv7k «Альта» против Рейха] на YouTube

Литература

• Корольков Юр. Где-то в Германии… М.: Политиздат, 1971;
• Гладков Т. Король нелегалов. М.: Гея-итэрум, 2000;
• «Фашизм и антифашизм. Энциклопедия». «Терра». М., 2008;
• Павлов В. Женское лицо разведки. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003.

Отрывок, характеризующий Штёбе, Ильза

– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.