Шуаа, Гада
 Гада Шуаа | ||||||||||||||||
| Общая информация | ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата и место рождения |
| |||||||||||||||
| Личные рекорды | ||||||||||||||||
Международные медали | ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||
Гада Шуаа (араб. غادة شعاع; род. 10 сентября 1973 года, Мухрада, Сирия) — сирийская легкоатлетка, выступавшая в семиборье, олимпийская чемпионка, чемпионка мира и Азии. Единственная олимпийская чемпионка в истории Сирии.
Начинала спортивную карьеру как баскетболистка, переключилась на семиборье в 1991 году.
Чемпионка Олимпийских игр 1996 года в Атланте (в Атланте была знаменосцем сборной Сирии на церемонии открытия). В Атланте в отсутствие главных конкуренток чемпионка мира 1995 года Шуаа выиграла весьма уверенно, опередив ставшую второй Наталью Сазанович из Белоруссии. Золото 22-летней Шуаа стало первым для Сирии на Олимпийских играх и всего лишь второй медалью после серебра борца Джозефа Атии, завоёванного в 1984 году в Лос-Анджелесе. Участвовала также в Олимпийских играх 1992 года в Барселоне (25-е место) и Олимпийских играх 2000 года в Сиднее (не закончила выступления из-за травмы).
Гада Шуаа является семикратной рекордсменкой Сирии в различных легкоатлетических дисциплинах (200 м, 100 м с барьерами, прыжки в высоту, прыжок в длину, толкание ядра, метание копья и семиборье).
Напишите отзыв о статье "Шуаа, Гада"
Примечания
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/athletes/sh/ghada-shouaa-1.html Гада Шуаа] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
- [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=67124 Гада Шуаа] — профиль на сайте IAAF (англ.)
- [www.shouaa.com/start.html Сайт shouaa.com]
|
Это заготовка статьи о призёре Олимпийских игр. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о легкоатлете. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шуаа, Гада– Кто спит, а кто так вот.– Ну, а мальчик что? – Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был. Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура. – Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре. – А вот барину наточить саблю. – Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась? – А вон у колеса. Гусар взял чашку. – Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то. Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было. Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно. Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его. Петя стал закрывать глаза и покачиваться. Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то. – Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное. Категории:
Навигация | ||||||||||||||||
