Шуазёль (остров)
| Шуазёль англ. Choiseul Island | |
 | |
| 7°00′ ю. ш. 156°58′ в. д. / 7.000° ю. ш. 156.967° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-7.000&mlon=156.967&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 7°00′ ю. ш. 156°58′ в. д. / 7.000° ю. ш. 156.967° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-7.000&mlon=156.967&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Архипелаг | Соломоновы острова |
| Акватория | Тихий океан |
| Страна |  Соломоновы Острова |
| Регион | Шуазёль |
| Площадь | 2970,7 км² |
| Наивысшая точка | 1067 м |
| Население (1999 год) | 20 000 чел. |
| Плотность населения | 6,732 чел./км² |
Шуазёль (англ. Choiseul Island) — вулканический остров[1] в архипелаге Соломоновы острова. Административно входит с состав одноимённой провинции Шуазёль меланезийского государства Соломоновы Острова. Коренное название — Лауру[1].
Содержание
География
Шуазёль — самый северо-западный остров Соломоновых Островов[2]. К западу он него расположен остров Бугенвиль (в составе Папуа — Новой Гвинеи) от которого он отделён проливом, к востоку — острова Роб-Рой и Санта-Исабель, к югу — острова Велья-Лавелья и Нью-Джорджия.
Шуазёль — один из крупнейших островов архипелага Соломоновы острова. Площадь суши острова составляет 2970,7 км². Высшая точка, гора Маэтамбе (Maetambe), достигает высоты 1067 м и представляет собой старинный вулканический конус[3]. Поверхность острова представлена обширными долинами, хребтами, покрытыми густыми зарослями, песчаными пляжами. Рядом с деревней Саралата расположен горячий источник[3]. Шуазёль окружён узким окаймляющим рифом, а у северо-восточного побережья — барьерным рифом[1].
Климат на Шуазёль влажный тропический[1]. Среднегодовая температура составляет 26—32 °C, годовое количество осадков — 2540—5080 мм[2].
История
Каких-либо археологических раскопок на острове Шуазёль не проводилось, однако, исходя из лингвистических данных, можно предположить, что остров был заселён примерно 3500 лет назад[4].
Шуазёль был открыт в 1568 году испанским мореплавателем Альваро Менданьей де Нейрой, который назвал остров Сан-Маркос. Путешественник, однако, не высадился на нём. В 1768 году Шуазёль повторно открыл французский мореплаватель Луи Антуан де Бугенвиль, назвав остров в честь министра иностранных дел Франции Этьена Франсуа Шуазёля.
До конца XIX века остров Шуазёль не вызывал большого интереса у европейцев, а отношения с жителями соседних островов было крайне враждебным[4]. В 1870-х годах вождь центральной части острова организовал нападения на западные племена, а также остров Вагена, который после этих событий стал необитаемым[5]. В 1886 году над островом был установлен протекторат Германской империи, а в 1899 году — Британской империи. В 1916 году на Шуазёль вспыхнула межплеменная война, конец которой был положен только в 1921 году подписанием мирного договора[5].
В годы Второй мировой войны на Шуазёль высаживались японские и американские войска, однако остров находился вдали от основного театра действий[6].
В 1978 году Шуазёль стал частью независимого государства Соломоновы Острова.
Население
В 1999 году численность населения Шуазёль составляла около 20 тысяч человек, большая часть которых проживали в небольших деревнях на западном и восточном берегах острова. Крупнейшее поселение Шуазёль — деревня Сасамунгга (Sasamungga)[3]. Вместе с островами Таро, Вагена и Роб-Рой Шуазёль с 1978 года образует одноимённую провинцию Соломоновых Островов.
Жители острова разговаривают на нескольких меланезийских языках:
- Бабатана (5600 носителей на 1999 год; распространён в восточной части острова).
- Вариси (5161 носитель, распространён в северо-восточной части острова).
- Вагуа (1960 человек).
- Ририо (79 носителей, близок языку бабатана).[7]
Встречается также язык кирибати[7].
Экономика
До христианизации острова Шуазёль местные жители занимались натуральным сельским хозяйством. Основными культурами были таро, ямс, бананы[8]. Островитяне также охотились на диких животных, прежде всего, опоссумов и диких кабанов. Рыболовство не было главным источником пищи для местных жителей[8].
В настоящее время основными культурами являются батат, рис, бананы, папайя. На острове большое количество кокосовых плантаций, а основным экспортным товаром является копра[8].
В 2000 году в деревне Сасамунгга была установлена небольшая солнечная электростанция. Электричество используется главным образом для нужд местной школы. Напряжение достаточно для работы телевизоров и компьютеров.[9]
Есть транспортное сообщение с другими островами[3]. Имеются два аэропорта. Аэропорт Шуазёль Бей (Choiseul Bay, код ИКАО - AGGC, местный код - CHY) находится на небольшом острове Таро, расположенном на северо-западной оконечности острова Шуазёль). Аэропорт Кагау (Kagau или Kaghau, код ИКАО - AGKG, местный код - KGE) находится на небольшом острове Кагау, расположенном около юго-восточной оконечности острова Шуазёль. Оба аэропорта обслуживаются местной авиакомпанией Solomon Airlines, использующей на внутренних маршрутах самолеты Islander и Twin Otter. Из обоих аэропортов осуществляются рейсы на Гизо и Хониару.
Культура
Социальная организация
Объединение кровных родственников какой-либо замужней пары на острове носит название синангге (sinangge)[10]. В собственности синаннгге находится определённый участок земли на Шуазёль, который может обрабатывать любой член общины (при этом один человек сразу входит в несколько синаннге). Однако член синангге не может присвоить себе этот участок общинного землевладения[10]. Чаще всего кровные родственники селятся в одном месте, образуя политическое, экономическое и культурное объединение под руководством наиболее почитаемого в общине человека. Членом синангге могут стать не только родственники замужней пары, но и человек из любой другой синангге[10].
Мифологические представления древних жителей
Древние жители острова поклонялись различным лесным божествам и духам. У некоторых синангге существовали различные церемониальные площадки, посвящённые какому-то отдельному божеству[11].
Тело умершего человека чаще всего сжигали, хотя иногда хоронили в землю. Загробный мир у жителей острова Шуазёль носил название Унгана[11].
См. также
- Хохлатый толстоклювый голубь — вымерший эндемичный вид
- Список островов Соломоновых Островов
Напишите отзыв о статье "Шуазёль (остров)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [islands.unep.ch/ILU.htm#960 Острова Соломоновых Островов. (англ.)]
- ↑ 1 2 [www.everyculture.com/Oceania/Choiseul-Island-Orientation.html Положение острова Шуазёль. (англ.)]
- ↑ 1 2 3 4 [solomonislands.com.sb/choiseul.html John Search. Остров Шуазёль. (англ.)]
- ↑ 1 2 [www.everyculture.com/Oceania/Choiseul-Island-History-and-Cultural-Relations.html История и культурные связи острова Шуазёль. (англ.)]
- ↑ 1 2 [www.visitsolomons.com.sb/ Туристическая информация о Соломоновых Островах. (англ.)]
- ↑ [www.pacificwrecks.com/provinces/solomons_choiseul.html Шуазёль в годы Второй мировой войны. (англ.)]
- ↑ 1 2 [www.ethnologue.com/show_country.asp?name=sb Ethnologue. Языки Соломоновых Островов. (англ.)]
- ↑ 1 2 3 [www.everyculture.com/Oceania/Choiseul-Island-Economy.html Экономика острова. (англ.)]
- ↑ [www.commerce.gov.sb/Gallery/Choiseul.htm Solomon Islands Department of Commerce, Employment and Tourism. Choiseul Province (англ.)]
- ↑ 1 2 3 [www.everyculture.com/Oceania/Choiseul-Island-Kinship.html Община острова Шуазёль. (англ.)]
- ↑ 1 2 [www.everyculture.com/Oceania/Choiseul-Island-Religion-and-Expressive-Culture.html Мифологические представления жителей острова. (англ.)]
Отрывок, характеризующий Шуазёль (остров)
– Что ты врешь! – сказала графиня.Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
