Пуаби

Пуаби (аккадск. «Слово моего отца») — высокопоставленная жительница шумерского города Ур, жившая предположительно в период первой династии (около 2600 года до н. э.). В старых источниках её называли царицей, хотя реальный статус этой женщины по сути не выяснен. В её гробнице было обнаружено несколько цилиндрических печатей, на которых её титул обозначен термином «nin» или «eresh» — шумерским словом, которое может обозначать как царицу, так и жрицу. Так или иначе, в настоящее время Пуаби рассматривается как женщина родом из семитского Аккада, занимавшая в местном шумерском обществе важное положение, что указывает на тесные культурные связи и взаимное влияние, имевшее место между древними шумерами и их соседями-семитами.

Гробница Пуаби

Гробницу Шубад (неправильное прочтение имени Пуаби, принятое в середине XX века) обнаружил британский археолог Леонард Вулли. Гробница была открыта во время раскопок, проводившихся на «царском некрополе» Ура экспедицией в период с 1922 по 1934 годы. Эта гробница отчётливо выделялась среди других 1800 могил не только из-за большого количества искусно выполненных и хорошо сохранившихся погребальных предметов, но и потому, что могила за прошедшие тысячелетия не подвергалась разграблению. Среди большого количества обнаруженных в гробнице Пуаби артефактов были тяжёлый головной убор, состоящий из золотых листьев, колец и пластин, первая в мире арфа, инкрустированные золотом и ляпис-лазурью фигуры в виде голов крылатых быков (ламассу), большое количество золотой посуды, золотые, карнеоловые и лазуритовые бусы для ожерелий и поясов, колесница, украшенная статуэткой в виде львиной головы, и большое количество серебряных, лазуритовых и золотых колец и браслетов.

Вместе с Пуаби было похоронено также 52 человека — слуги, которые, по предположению Леонарда Вулли, приняли яд (или были отравлены), чтобы, умерев, служить своей хозяйке в загробном мире. Последние данные компьютерной томографии, проведённой в музее Пенсильванского университета, позволяют предположить, что смерть каждого из этих людей была насильственной и наступила в результате сильного удара по голове тупым предметом. Заострённое и тяжёлое орудие, обнаруженное в гробнице, может считаться причиной смерти тех людей, черепа которых разбиты, хотя в начале раскопок Вулли были найдены и каталогизированы также мелкие орудия наподобие молотков. Их размер и вес соответствуют повреждениям, полученным двумя телами, изучавшимися Обри Бадсгардом из Пенсильванского университета. Были обнаружены также следы киновари и паров ртути, которые, возможно, использовались для предотвращения или замедления разложения тел, и могли быть частью обязательных погребальных обрядов.

Итальянский археолог Массимо Видале утверждает, что, хотя гипотеза тяжёлой тупой травмы выглядит правдоподобно, причинами смерти могут также являться перерезание горла, или, как считалось ранее, отравление. Bозраст и состояние останков усложняют процесс их изучения. Почти все останки сплющены и раздавлены слоями грязи, в которой были похоронены.

Применявшаяся Вулли практика заливки гипсом (создание гипсовых слепков), чтобы выделить из общей массы и обозначить собственно останки, позволила получить скелеты, замороженные в сухой штукатурке, и современные технологии дают возможность реконструировать и визуализировать облик их черепов такими, какими они были бы посмертно до порчи, вызванной тысячелетним разложением. Тем не менее, по-прежнему ведутся дискуссии о точной причине и способе смерти, равно как и о социальном назначении подобной практики; некоторые учёные акцентируют внимание на одежде и расположении трупов. Тела часто скрючены в неестественных позах с целью имитации умиротворённого возлежания на коленях друг друга, иногда специально положены так, чтобы скрыть от глаз часть черепа, на которой видны следы повреждений или травмы. Кроме того, на головы трупов были помещены шлемы и замысловатые головные уборы, что позволяет предположить, что жертвы, возможно, были убиты за пределами гробницы, затем одеты, положены в неё и — после проведения сложной погребальной церемонии для Пуаби — погребены окончательно.

Артефакты, найденные экспедицией Вулли, были разделены между коллекциями Британского музея в Лондоне, музея Пенсильванского университета в Филадельфии и Национального музея в Багдаде. Некоторые из последних были похищены из Национального музея в период после Иракской войны 2003 года.

Литература

• Anne Terry White Lost Worlds : The Romance of Archaeology - Ed. Random House - 1941 - p. 13, 300 et 302
• [www.brooklynmuseum.org/eascfa/dinner_party/heritage_floor/shub_ad_of_ur.php Shub-Ad of Ur]. Dinner party Database. Brooklyn Museum (29 января 2007). Проверено 27 сентября 2009.
• Scarre C, Fagan B M, Ancient Civilisations (Prentice Hall, 2003) 89. sayfa
• Bielicki M., Zapomniany świat Sumerów, Warszawa 1969.
• Cronologia universale. Torino, UTET, 1979. ISBN 88-02-03435-4

Ссылки

• [www.penn.museum/sites/iraq/?page_id=28 Queen Puabi (Penn Museum)]
• [www.arthistory.upenn.edu/522/puabi/puabi.html Plan of Queen Puabi’s gravesite.]
• [www.museum.upenn.edu/new/exhibits/ur/index.shtml Royal Tombs of Ur at the University of Pennsylvania Museum]
• [oi.uchicago.edu/museum/special/ur/arch2.html Treasures from the Royal Tombs of Ur.] The Oriental Institute. Consultado el 11 de septiembre de 2012.
• www.arthistory.upenn.edu/522/puabi/puabi.html
• www.clevelandart.org/exhibit/ur/
• mcclungmuseum.utk.edu/specex/ur/ur.htm
• www.metmuseum.org/explore/First_Cities/death_meso.htm

Отрывок, характеризующий Пуаби

И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.