Шубат-Энлиль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Древний город
Шубат-Энлиль
<tr><td colspan="2" style="text-align:center;">
Вид на Телль-Лейлан</td></tr>
Страна
Сирия
Основан
Название городища
Координаты

Шубат-Энлиль («Дом Эллиля») — древний город в Верхней Месопотамии, местоположение которого не вполне ясно. Вероятно, он располагался в верховьях Хабура, приблизительно в 270 км к северо-западу от Ашшура.

Когда аккадцы использовали этот город для управления верхним Тигром, они называли его Шехна. Позднее город избрал для себя в качестве столицы создатель аморитской империи Шамши-Адад I. Это произошло примерно в 1800 г. до н. э. Позднее город был переименован в Шубат-Энлиль. Согласно архивам, сохранившимся в Мари, он улучшил внешний вид этого и других городов своего царства, посадив пальмы, кипарисы и мирты. Архивы Шубат-Энлиля содержат информацию, что в городе содержался необходимый запас пива для удовлетворения нужд царя. Примерно через 50 лет после смерти Шамши-Адада I столица была разрушена другим честолюбимым завоевателем, царём Вавилона Самсу-илуной. Шубат-Энлиль оставался безлюдным до начала XX века, когда на его руинах выросла курдская деревня Телль-Лейлан.

Напишите отзыв о статье "Шубат-Энлиль"



Литература

  • Trevor Bryce. [ia700806.us.archive.org/18/items/TheRoutledgeHandbookOfThePeoplesAndPlacesOfAncientWesternAsia/TheRoutledgehandbookOfThePeoplesAndPlacesOfAncientWesternAsia.pdf The Routledge Handbook of the Peoples and Places of Ancient Western Asia]. — Routledge, 2009. — P. 413—415.

Отрывок, характеризующий Шубат-Энлиль

Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.