Шуберт
Поделись знанием:
__DISAMBIG__
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
|
Шуберт (нем. Schubert, чеш. Šubrt, польск. Szubert) — фамилия и топоним.
Носители фамилии
- Шуберт, Андре (род. 1971) — немецкий футболист и тренер.
- Шуберт, Бернис Гидуз (1913—2000) — американский ботаник.
- Шуберт, Вацлав (1825—1885) — чешский протестантский религиозный деятель.
- Шуберт, Вильгельм Антонович (1836—1908) — российский гобоист чешского происхождения.
- Шуберт, Ганс (1897—1976) — министр почты и связи ФРГ в 1949—1953 годах.
- Шуберт, Готтхильф Генрих (1780—1860) — немецкий писатель и философ.
- Шуберт, Дитер (род. 1943) — гребец (академическая гребля) ГДР, олимпийский чемпион 1968, 1972.
- Шуберт, Йозеф (1754—1837) — немецкий композитор и музыкант.
- Шуберт, Карин (род. 1944) — немецкая киноактриса.
- Шуберт, Карл Богданович (1811—1863) — российский виолончелист, композитор и дирижёр немецкого происхождения.
- Шуберт, Катина (род. 1961) — немецкий политический деятель.
- Шуберт, Кнут (род. 1958) — немецкий фигурист.
- Шуберт, Кристоф (род. 1982) — немецкий хоккеист.
- :
- Шуберт, Людвиг (1806—1850) — немецкий дирижёр и композитор.
- Шуберт, Людвиг (1828—1884) — немецкий композитор и скрипач.
- Шуберт, Михаил (1787—1860) — польский ботаник[1].
- Шуберт, Фёдор Иванович (1758—1825) — российский географ, астроном, академик Императорской академии наук, отец Ф. Ф. Шуберта.
- Шуберт, Фёдор Фёдорович (1789—1865) — генерал от инфантерии (принимал участие в войнах 1807—1815 гг.), учёный, начальник корпуса военных топографов (с 1822 г.), нумизмат, сын Ф. И. Шуберта, тесть В. В. Корвин-Круковского и дед русского математика Софьи Ковалевской.
- Шуберт, Фердинанд (1794—1859) — австрийский органист и композитор, брат Франца Шуберта[2].
- Шуберт, Франк (1957—1980) — западногерманский неонацистский боевик.
- Шуберт, Франтишек Адольф (1849—1915) — чешский драматург и театральный деятель.
- Шуберт, Франтишек (1894—1940) — чехословацкий шахматист.
- Шуберт, Франц (1797—1828) — австрийский композитор.
- Шуберт, Франц Людвиг (1804—1868) — немецкий музыковед.
- Шуберт, Фридрих Вильгельм (1799—1868) — прусский политик, статистик и историк.
- Шуберт, Фридрих Карл (1832—1892) — немецкий драматург[3].
- Шуберт, Юлиус (1804—1875) — немецкий музыкальный издатель.
- Шуберт, Хайнц (актёр) (1925—1999) — немецкий актёр, театральный педагог, фотограф.
Составные фамилии
- Шуберт-Яновская, Александра Ивановна (урождённая Куликова; 1827—1909) — русская актриса.
Географические и астрономические объекты
Названы в честь учёного Ф. Ф. Шуберта:
- Залив Шуберта — в Северном Ледовитом океане, на восточной стороне южного острова Новой Земли, третий залив к югу от пролива Маточкин Шар[4].
- Шуберт — кратер на Луне, метеоритного происхождения.
Названы в честь композитора Франца Шуберта:
- Шуберт — кратер на Меркурии.
- 3917 Франц Шуберт — астероид в Солнечной системе.
Напишите отзыв о статье "Шуберт"
Примечания
- ↑ Шуберт, Михаил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Шуберт, Фердинанд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Шуберт, Фридрих-Карл // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Шуберта залив // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
См. также
- Шуберты — о дворянских родах
Список значений слова или словосочетания со ссылками на соответствующие статьи. Если вы попали сюда из другой статьи Википедии, пожалуйста, вернитесь и уточните ссылку так, чтобы она указывала на статью. На этой странице приведены: | |
Список статей об однофамильцах. | |
Другие значения. | |
См. также: полный список статей, начинающихся со слова «Шуберт». |
Отрывок, характеризующий Шуберт
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.