Шуберт, Юлиус (футболист)
 Юлиус Шуберт
| ||
| Общая информация | ||
| Родился | ||
| Гражданство | ||
| Позиция | полузащитник | |
| Информация о клубе | ||
| Клуб | ||
| Карьера | ||
| Клубная карьера* | ||
| 1944—1945 |  Ганз
| |
| 1945—1946 | Кобаняи Баратсаг
|
29+ (31+) |
| 1946—1948 |  Слован
|
? (20) |
| 1948–1949 |  Торино
|
5 (1) |
| Национальная сборная** | ||
| 1948 | Чехословакия
|
2 (1) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах. | ||
Юлиус Шуберт (чеш. Július Schubert; венг. Schubert Gyula; 12 декабря 1922, Будапешт — 4 мая 1949, Суперга) — венгерский и чехословакский футболист, полузащитник. Чемпион Италии.
Вместе с партнерами по клубу «Торино» трагически погиб в авиационной катастрофе на горе Суперга 4 мая 1949 года.
Содержание
Клубная карьера
Начинал играть в футбол в венгерских командах. В 1944—1945 годах играл за будапештский клуб «Ганз» вместе с Ладиславом Кубалой. В 1945 году перешёл в будапештский «Кобаняи Баратсаг», в весеннем сезоне-1945 играл во втором дивизионе[1], а в сезоне 1945/46 выступал в высшем дивизионе и забил 31 мяч в 29 матчах[2], но не смог помочь команде удержаться в лиге.
В 1946 году перешёл в братиславский «Слован», игравший в чемпионате Чехословакии. В сезоне 1946/47 Шуберт забил 9 голов в чемпионате, его партнёрами по линии атаки были Ладислав Кубала и Юлиус Коростелев, а команда финишировала на шестом месте. В сезоне 1947/48 клуб выиграл бронзовые медали, а Шуберт с 11-ю голами стал вторым бомбардиром клуба, уступив Гейзе Шиманскому (16 голов).
В 1948 году перешёл в сильнейший на то время итальянского клуба «Торино», за который успел сыграть лишь пять матчей в национальном чемпионате[3].
Свой единственный титул чемпиона Италии в сезоне 1948-49 Шуберт получил уже посмертно — 4 мая 1949 года команда трагически погибла в авиакатастрофе на горе Суперга близ Турина. До конца первенства оставалось 4 тура, «Торино» возглавлял турнирную таблицу, и все погибшие игроки клуба посмертно получили чемпионский титул после того, как игроки молодежной команды клуба, которые доигрывали сезон в Серии A, выиграли во всех четырех последних матчах первенства. Стоит отметить, что их соперники («Дженоа», «Палермо», «Сампдория» и «Фиорентина») в этих матчах из уважения к погибшим чемпионам также выставляли на поле молодежные составы своих клубов[4].
Выступления за сборную
23 мая 1948 года дебютировал в официальных матчах в составе национальной сборной Чехословакии в игре против Венгрии и на 81-й минуте матча забил гол престижа, чехословаки уступили 1:2[5]. Всего провёл в форме главной команды страны два матча.
Титулы и достижения
-
Чемпион Италии (1):
- «Торино»: 1948-49
См. также
-
Напишите отзыв о статье "Шуберт, Юлиус (футболист)"
Примечания
- ↑ [futballtortenet.blog.hu/2014/12/14/egy_kobanyai_munkascsapat_az_elvonalban Egy kőbányai munkáscsapat az élvonalban]
- ↑ [www.magyarfutball.hu/hu/szemelyek/adatlap/3003 Статистика выступлений в сезоне 1945/46]
- ↑ [www.ilgrandetorino.net/campionix.htm Il Grande Torino]
- ↑ [sokrytoe.net/index.php?newsid=27498 100 Великих Футбольных Клубов / Торино" (Клуб основан в 1906 году)]
- ↑ [eu-football.info/_player.php?id=20357 eu-football.info]
Ссылки
- [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=45864 Статистика выступлений на сайте national-football-teams.com] (англ.)
- [www.ilgrandetorino.net/campionix.htm Игроки «Торино», погибших в авиакатастрофе 1949 года] (англ.)
Бачигалупо | А. Балларин | Д. Балларин | Бонджорни | Кастильяно | Фадини | Габетто | Грава | Грезар | Лоик | Марозо | Мартелли | Маццола | Менти | Оперто | Оссола | Ригамонти | Шуберт | Эрбштейн | Ливсли | Аньизетта | Чиваллери | Кортина | Бонаюти | Казальборе | Каваллеро | Тозатти | Мерони | Панграци | Д`Инка | Бьянкарди
Отрывок, характеризующий Шуберт, Юлиус (футболист)
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
