Шувалов, Иван Михайлович
Шувалов Иван Михайлович (настоящая фамилия — Егоров; 1865 — 15 (28) февраля 1905) — русский драматический актёр, трагик.
Представитель так называемой школы Каратыгина, классического направления русского театра[1].
Жена — известная актриса Велизарий, Мария Ивановна, автор мемуарной книги «Путь провинциальной актрисы». Л.-М., 1938.
Содержание
Биография
Окончил Петербургское театральное училище. Играл в антрепризе А. А. Рассказова в Костроме и Самаре. В 1886—1888 — в Театре Корша в Москве — (Молчалин в «Горе от ума», шумная неожиданная в современных костюмах постановка 1886; этой постановке посвящена аналитическая и весьма ироничная статья С. В. Флерова в газете «Московские ведомости», 1886, 27 октября. [feb-web.ru/feb/griboed/critics/te/48_te.htm Читать статью]). Затем служил в Одессе; Товариществе М. М. Бородая (Поволжье, юг России); Харькове, Ростове-на-Дону в труппе Н. Н. Синельникова; в Киеве в труппе Н. Н. Соловцова; сезон 1902/03 — в императорском Александринском театре.
Театральная энциклопедия отмечает:Один из культурнейших актёров, рус. провинц. т-ра, Ш. был известным исполнителем ролей классич. репертуара, пропагандировал совр. Новую драматургию (Чехов, Ибсен и др.), блестяще играл в комедии[2].
Большая Биографическая Энциклопедия: </blockquote> Ш. принадлежал к числу наиболее культурных актёров дореволюционного прошлого, и поэтому особенно ценна его деятельность в провинции, куда он принужден был уйти после разрыва с императорскими сценами[1]. </blockquote>
Семейный архив Шувалова и Велизарий хранится в РНБ (Российская Национальная Библиотека) и ГЦТМ (Государственный Центральный Театральный музей им. А. А. Бахрушина) [3].
Среди ролей
- Лир («Король Лир» Шекспира)
- Макбет; царь Эдип (одноименная пьеса Софокла)
- Молчалин в «Горе от ума»
- Войницкий («Дядя Ваня» Чехова)
- Вершинин («Три сестры»)
- Тригорин («Чайка»)
- Иванов («Иванов» Чехова)
- доктор Штокман и консул Берник («Враг народа» и «Столпы общества» Ибсена)
- Кавалер («Трактирщица»)
- Звездинцев («Плоды просвещения»)
- Васильков («Бешеные деньги») Островского
- Рыдлов в пьесе Сумбатова-Южина «Джентльмен»
- и др.
Напишите отзыв о статье "Шувалов, Иван Михайлович"
Литература
- Велизарий М. И., Путь провинциальной актрисы. Л.-М., 1938;
- Яблоновский С., Свет и тени, в кн.: Галерея сценических
деятелей, т. 1, изд. журн. «Рампа и жизнь», M., 1915.
- Тавридов И. [Е. М. Бабецкий], Памяти И. М. Шувалова, «Театр и искусство», 1905, ј 10, с-. 156.
Примечания
Ссылки
- [bookz.ru/authors/avtor-neizvesten-3/theatre_encicl/page-735-theatre_encicl.html Театральная энциклопедия, автор АН. А.]
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/120835/%D0%A8%D1%83%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B2 Большая Биографическая Энциклопедия]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Шувалов, Иван Михайлович
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
