Шук, Вальтер

Вальтер Шук
Прозвище	Sohndel
Дата рождения	20 июля 1920(1920-07-20)
Место рождения	Франкенхольц, Саар
Дата смерти	27 марта 2015(2015-03-27) (94 года)
Принадлежность	Третий рейх Третий рейх
Род войск	Люфтваффе
Годы службы	1937—1945
Звание	обер-лейтенант
Часть	JG 5, JG 7
Командовал	10./JG 5, 3./JG 7
Сражения/войны	Вторая мировая война
Награды и премии

Ва́льтер Шук (нем. Walter Schuck) (20 июля, 1920, Франкенхольц, Саар — 27 марта 2015) — немецкий лётчик-ас Второй мировой войны. Прослужил в Люфтваффе с 1937 года до самого окончания войны — 8 мая 1945. Летал в составе JG 5 на Полярном фронте и JG 7, участвуя в операциях по защите Рейха от налётов бомбардировщиков Союзников. На счету Шука 206 сбитых самолета противника (включая 8 побед на реактивном Me-262), одержанных им в более чем 500 боевых вылетах. Награждён Рыцарским крестом с Дубовыми Листьями.

Ранние годы

Отец Шука был шахтёром, прошёл Первую мировую войну, пережив ужасы которой, в период взросления сына всегда ему советовал любыми способами избежать службы в пехоте вермахта. Следствием этого влияния, а также отсутствия других мест трудоустройства, 3 ноября 1937 года Вальтер Шук, в возрасте 17 лет, добровольно поступил на службу в Люфтваффе.

Вторая мировая война

Полярный фронт

Осенью 1940 года после завершения летной подготовки унтер-офицер Шук направлен в JG 3. С апреля 1941 года служил в учебно-боевой 1-й эскадрилии JG 3, на основе которой в январе 1942 года была сформирована 7./JG 5. Свою первую воздушную победу одержал 15 мая 1942 года. Летая на Полярном фронте к апрелю 1943 года Вальтер имел на своем счету 54 сбитых самолета ВВС СССР. Через год, в апреле 1944 года, немецкий ас был награждён Рыцарским крестом Железного креста. На этот момент в активе Шука было 84 воздушных победы.

15 июня 1944 года Вальтер одержал свою сотую победу, всего же за этот день он отправил к земле 6 самолетов противника. 2 дня спустя Шук добился впечатляющего результата — за сутки он сбил сразу 12 самолетов. Большего количества побед, одержанных в течение одних суток, не имел ни один пилот JG 5.

В августе аса назначают командиром 10-й эскадрилии JG 5. Это продвижение по службе не далось Вальтеру легко — дисциплина в эскадрилии ухудшилась настолько, что командир JG 5 Генрих Эрлер был вынужден серьёзно поговорить с Шуком, после чего военная дисциплина в части вернулась в подобающее русло.

Через несколько дней после заявления о своей 171-й воздушной победе, Шук был ранен осколками стекла, которые серьёзно повредили его лицо. Один из осколков рассек щеку Вальтера, проник в челюсть и застрял в одном из зубов аса. Рана была настолько серьёзной, что для удаления стекла необходимо было делать сразу несколько операций — Шуку пришлось лечь в госпиталь. Уже после того как ас оправился от операций, пришло уведомление о награждении Вальтера Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту

Всего на Восточном фронте Вальтер Шук одержал 198 воздушных побед.

Me-262

В марте 1945 года обер-лейтенанта Шука переводят в JG 7, по личной просьбе командира этой эскадры Теодора Вайссенбергера. Подразделение летало на реактивных истребителях Me-262, используемых для борьбы с британскими скоростными истребителями Mosquito. Первый полёт на Me-262 он совершил 20 марта, а уже 24-го числа произошёл дебютный бой Шука на этом истребителе.

После гибели командира 3-й эскадрилии Ханса Вальдманна, Теодор Вайссенбергер 26 марта назначил Вальтера Шука на эту должность.

В конце апреля 1945 Me-262 Шука в ходе боевого вылета был сбит американскими истребителями, и он был вынужден покинуть его с парашютом.

Награды

• Знак «За ранение» (чёрный)
• Орден Креста Свободы
• Железный крест (1939)
  • 2-й степени (19 мая 1942)
  • 1-й степени (14 июня 1942)
• Почетный кубок люфтваффе (23 марта 1943)— после 28-й воздушной победы
• Знак Истребитель в золоте с подвеской «500» (боевых вылетов) (26 января 1943) — фельдфебель
• Немецкий крест в золоте (24 июня 1943) — фельдфебель
• Рыцарский крест с Дубовыми Листьями
  • Рыцарский крест (8 апреля 1944) — обер-фельдфебель, пилот 7-й эскадрильи JG 5
  • Дубовые Листья (№ 616) (30 сентября 1944) — лейтенант, пилот 9-й эскадрильи JG 5

Источники

• Fellgiebel, Walther-Peer (2000). Die Träger des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939—1945. Friedburg, Germany: Podzun-Pallas. ISBN 3-7909-0284-5.
• Morgan, Hugh and Weal, John (1998). German Jet Aces of World War 2. Orsprey Publishing Limited. ISBN 1-85532-634-5.
• Patzwall, Klaus D. and Scherzer, Veit (2001). Das Deutsche Kreuz 1941—1945 Geschichte und Inhaber Band II. Norderstedt, Germany: Verlag Klaus D. Patzwall. ISBN 3-931533-45-X.
• Obermaier, Ernst (1989). Die Ritterkreuzträger der Luftwaffe Jagdflieger 1939—1945 (in German). Mainz, Germany: Verlag Dieter Hoffmann. ISBN 3-87341-065-6.
• Scherzer, Veit (2007). Die Ritterkreuzträger 1939—1945 Die Inhaber des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939 von Heer, Luftwaffe, Kriegsmarine, Waffen-SS, Volkssturm sowie mit Deutschland verbündeter Streitkräfte nach den Unterlagen des Bundesarchives (in German). Jena, Germany: Scherzers Miltaer-Verlag. ISBN 978-3-938845-17-2.
• Schuck, Walter (2007). Abschuss! Von der Me 109 zur Me 262 Erinnerungen an die Luftkämpfe beim Jagdgeschwader 5 und 7. Helios Verlags- und Buchvertriebsgesellschaft. ISBN 978-3-938208-44-1.
• Toliver, Raymond F. and Constable, Trevor J. (1998). Das waren die Deutschen Jagdflieger-Asse 1939—1945. Motorbuch Verlag. ISBN 3-87943-193-0.

Ссылки

• [www.baileyprints.com/prints/northern-knight.html Robert Bailey ASAA]. Walter Schuck(недоступная ссылка — история). Проверено 25 марта 2007. [web.archive.org/20070928145754/www.baileyprints.com/prints/northern-knight.html Архивировано из первоисточника 28 сентября 2007].

Отрывок, характеризующий Шук, Вальтер

Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]