Шулек, Богослав

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Богослав Шулек
хорв. Bogoslav Šulek, словацк. Bohuslav Šulek
Дата рождения:

20 апреля 1816(1816-04-20)

Место рождения:

Соботиште

Дата смерти:

30 ноября 1895(1895-11-30) (79 лет)

Место смерти:

Загреб

Научная сфера:

филология, история и лексикография

Богосла́в Шу́лек (хорв. Bogoslav Šulek, словацк. Bohuslav Šulek; 20 апреля 1816 года, Соботиште30 ноября 1895 года, Загреб) — хорватский филолог, историк и лексикограф. Он является создателем хорватской терминологии в социальных и естественных науках, технике и общественной жизни. Его считают наиболее значительным хорватским филологом всех времен.





Биография

Богослав Шулек — словак по рождению. Он родился в словацком городе Соботиште, где и вырос, пошёл в начальную школу. Продолжил обучение в евангелическом лицее в Братиславе. После лицея, он решил не становится пастором, но не смог продолжить своё обучение в Йене, поэтому поехал к брату в хорватский город Славонски-Брод в ноябре 1838 года. Скоро он налаживает контакты с Людевитом Гаем, центральной фигурой иллиризма, и осенью 1839 года начал работать печатником у Франьо Жупана в Загребе.

В 1841 году Шулек стал главным редактором нелегальной газеты Бранислав, издаваемой в Белграде в 1840-х годах. Он был также редактором Novine Horvatske, Slavonske i Dalmatinske (Новости Хорватии, Славонии и Далмации) Гая с 1846 года по 1849, Slavenski jug (Славянский юг) в 1849, и Jugoslavenske novine (Югославские новости) в 1850. На протяжении 1850-х годов написал много учебников (например Учимся читать, Детская первая книга, Природные науки для начальной школы, Plant Studies for High School и т. д.). В то же время он писал немецко-хорватский словарь. Шулек также выступал в прессе против лингвистической политики филолога и фольклориста Вука Караджича.

Защита хорватского наследия

Одной из наиболее важных статей Шулека была Сербы и Хорваты (1856), опубликованная в журнале Neven на более чем 30 страницах. Этот серьёзный текст по истории, литературе и филологии, опровергал мнение, что вся штокавская литература — сербская. «Те, кто хочет отказывать в существовании народу, должен быть хорошо вооружён аргументами, основанными на природе вещей, и свидетельствами, подтверждёнными историей.» Прибрежные авторы звали свой язык «хорватским», говорил Шулек, показывая дюжины работ, упоминающих хорватский язык в заглавии. С другой стороны, нет ни одной старой книги, написанной на глаголице или латинице, где писатели называют свой язык сербским; действительно, даже в книгах, написанных на боснийской кириллице, свой язык авторы называют хорватским или славянским. По мнению Шулека, хорватские писатели не могут называть свой язык сербским, поскольку сербы используют смесь церковнославянского, русского и сербского на протяжении своей истории, поэтому чистый штокавский «расцвёл только у хорват сегодня».

С 1858 до 1865 Шулек был редактором Gospodarski list. Он был одним из инициаторов создания журнала Pozor (1867). Он был великолепным журналистом и популяризатором науки. В 1868 он издал свой наиболее известный политический труд, Naše pravice. Izbor zakonah, poveljah i spisah, znamenitih za državno pravo kraljevine dalmatinsko-hrvatsko-slavonske od god. 1202—1868 (Наши права. Собрание законов, повелений и документов важных для государственного права королевства Далмации, Хорватии и Славонии, 1202—1868). Он был членом хорватской академии наук и искусств и её секретарём с 1871 года до своей смерти.

В 1867 год ему присудили звание доктора наук за изучение биографии и работ Руджера Бошковича.

Влияние на хорватскую терминологию

Когда хорватский язык стал в 1861 году официальным (вместо немецкого), Шулек посвятил много времени созданию хорватской научной терминологии. После хорватско-венгерского урегулирования 1868, он также создал много хорватских военных терминов.

Он поддерживал лингвистические принципы Загребской школы филологии и продвигал лингвистический пуризм. Он заменял иностранные слова вариантами взятыми из хорватских диалектов и других славянских языков (больше всего из словацкого и чешского, но также из русского и словенского) и создавал неологизмы. Это привело его к конфликту со сторонниками т. н. «чисто народного языка» (хорватские сторонники Караджича), которые критиковали его действия и называли его лингвистические нововведения «Шулекизмами».

Современный хорватский язык сохранил много слов, созданных Шулеком. Он создал некоторые ключевые части хорватской терминологии в области общественных и естественных наук, технологии и городской цивилизации.

Работы

  • «Deutsch-kroatisches Worterbuch — Njemačko-ilirski rječnik», I. — II. (Zagreb, 1860) — Немецко-Хорватский словарь
  • «Hrvatsko-njemačko-talijanski rječnik znanstvenoga nazivlja», I. — II. (Zagreb, 1874/75; reprint: Zagreb, 1995) — Хорватско-Немецко-Итальянский словарь научных терминов
  • «Jugoslavenski imenik bilja», (Zagreb, 1879.)

Напишите отзыв о статье "Шулек, Богослав"

Отрывок, характеризующий Шулек, Богослав


Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».