Шульгин, Николай Захарьевич
Никола́й Заха́рьевич (Заха́рович) Шульги́н (14 октября 1855, Пятигорск — 15 января 1937, Пало-Альто, США) — сенатор уголовного кассационного департамента Сената, в 1912 году проводивший предварительное следствие по делу об убийстве П. А. Столыпина.
Содержание
Биография
Православный. Из дворян.
Окончил 3-ю Санкт-Петербургскую гимназию (1874)[1] и юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата прав (1879).
По окончании университета поступил на службу в Министерство юстиции кандидатом на судебные должности при Санкт-Петербургском окружном суде. Занимал должности прокурора Пермского окружного суда (1890—1892), прокурора Казанского окружного суда (1892—1897), товарища прокурора Казанской судебной палаты (1898—1905) и, наконец, товарища обер-прокурора уголовного кассационного департамента Сената (1907—1910). В 1910 году был назначен прокурором Виленской судебной палаты, одновременно состоя членом консультации при Министерстве юстиции учрежденной.
11 октября 1911 года назначен сенатором с производством в тайные советники и определен к присутствию в уголовном кассационном департаменте Сената.
В июне 1912 года на Николая Захарьевича, по Высочайшему повелению, было возложено предварительное следствие по делу об убийстве П. А. Столыпина. Комиссия Шульгина проверила все собранные на тот момент сведения, вновь опросила свидетелей, а также ряд представителей политического сыска и чинов Департамента полиции, однако не обнаружила ничего существенно нового. К концу года Шульгин составил доклад, в котором полагал предать суду обвиняемых в «противозаконном бездействии» П. Г. Курлова, А. И. Спиридовича, М. Н. Веригина и Н. Н. Кулябку, однако 4 января 1913 года Николай II прекратил дело без всяких последствий для обвиняемых.[2]
Во время Гражданской войны входил во Временное Всероссийское правительство, с 30 сентября 1918 состоял членом юридического совещания при правительстве. В начале 1919 года выехал в Японию к своему зятю Б. П. Дудорову.
С 1923 года в эмиграции в США. Скончался в 1937 году в Пало-Альто. Похоронен на Сербском кладбище.
Семья
Был женат на Ольге Николаевне Боратынской (1864—?). Их дети:
- Михаил (1891—1911)
- Павел (1897—?), пианист. В эмиграции в США.[3]
- Николай (1898—?)
- Наталия (1889—?), замужем за морским агентом в Японии контр-адмиралом Б. П. Дудоровым.
Награды
- Орден Святого Станислава 2-й ст. (1894);
- Орден Святой Анны 2-й ст. (1896);
- Орден Святого Владимира 3-й ст. (1905);
- Орден Святого Станислава 1-й ст. (1908);
- Орден Святой Анны 1-й ст. (1911);
- Орден Святого Владимира 2-й ст. (1913).
- медаль «В память царствования императора Александра III»;
- медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых».
Напишите отзыв о статье "Шульгин, Николай Захарьевич"
Примечания
- ↑ Памятка бывшим ученикам С.-Петербургской 3-й гимназии. — Санкт-Петербург, 1911. — С. 46.
- ↑ [www.stolypin.ru/proekty-fonda/entsiklopediya-petr-arkadevich-stolypin/?ELEMENT_ID=117 О Комиссии сенатора Н. З. Шульгина на сайте «Фонда изучения наследия П. А. Столыпина».]
- ↑ Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 томах. Том 6. Книга 3. Х — Я. М.: «Пашков дом», 1999. — С. 500.
Источники
- Список чинам ведомства Министерства юстиции. Исправлен по 23-е февраля 1894. — Санкт-Петербург, 1894. — С. 277.
- Список гражданским чинам IV класса на 1907 год. — СПб., 1907. — С. 1428.
- Список гражданским чинам первых трех классов. Исправлен по 1 сентября 1914 года. — Пг., 1914. — С. 540.
- Общие росписи начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи на 1894—1910 годы.
- Мурзанов Н. А. Словарь русских сенаторов, 1711—1917 гг. — СПб., 2011. — С. 496.
- В. И. Шишкин. Временное Всероссийское правительство: сборник документов и материалов. — Новосибирск, 2010. C. 127.
Отрывок, характеризующий Шульгин, Николай Захарьевич
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
