Шульман, Аллан

Аллан Шульман
Allan Schulman
Основные сведения
Дата рождения	20 января 1863(1863-01-20)
Место рождения	Тавастехус, Великое княжество Финляндское
Дата смерти	6 декабря 1937(1937-12-06) (74 года)
Место смерти	Выборг, Финляндия
Работы и достижения
Учёба:	Хельсинкское политехническое училище
Работал в городах	Выборг, Санкт-Петербург

Карл Аллан (Вальдемар) Шульман (швед. Carl Allan (Valdemar) Schulman; 20 января 1863, Тавастехус, Великое княжество Финляндское — 6 декабря 1937, Выборг, Финляндия) — финский архитектор, работавший в стиле северного модерна.

Биография

В 1889 г. окончил Хельсинкское политехническое училище. Работал в Аргентине, Германии, Голландии, Дании и Швеции. Вернувшись на родину в 1899 году, получил заказ на постройку курорта Халила (ныне санаторий «Сосновый бор»).

С 1906 по 1932 гг. Шульман работал выборгским губернским архитектором. За эти годы он спроектировал для Выборга более десяти многоэтажных зданий в стиле национального романтизма. Также проектировал здания в Териоках (Зеленогорск) и в Куоккале (Репино). Был членом Союза архитекторов Финляндии и Выборгского отделения Союза художников. Выступал как профессиональный музыкант-дирижёр. Хоровые коллективы под его руководством выступали с успехом в Петербурге, Финляндии и за рубежом.

Постройки

Напротив дома «Хякли, Лаллукка и К°» расположено треугольное в плане здание бывшей гостиницы «Рауха» (Тоттинкату, 6, ныне — Вокзальная ул., 4), построенное в 1904 году по проекту Шульмана для купца Ф. Воробьёва.

В стиле модерн построены два дома, образующие въезд на площадь Красного колодца в Выборге — бывшие контора и квартиры филиала акционерного общества «Отсо» (1903) и дом фирмы «Арина», ныне — жилые дома.

Среди известных работ А. Шульмана — бывший доходный дом купца Д. Маркелова (Торкеллинкату, 6, теперь — проспект Ленина), ныне с книжным магазином (1903), и аналогичный по стилю жилой дом на Агриколанкату (Пушкинская), 6 (1902).

Также по проекту А. Шульмана в 1904 году в Санкт-Петербурге построен дом И. В. Бессера (ныне Владимирский проспект, 19).

В более поздних постройках архитектор отходит от принципов национального романтизма. Примером этому служат пятиэтажный дом на Карьяланкату (Ленинградский проспект), 9 (1909) и бывшее совместное училище, ныне — средняя школа № 11 (1912 — пл. Мюллюмяенаукио, ныне Школьная пл., 5).

Ссылки

• [www.vyborgcity.ru/text/text_15/text_15_25.htm Аллан Шульман]
• [www.enclo.lenobl.ru/object/1803555725?lc=ru Шульман Аллан Карл Вольдемар (1863—1937), архитектор]

Отрывок, характеризующий Шульман, Аллан

– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.