Шумаускас, Мотеюс Юозович

Мотеюс Юозович Шумаускас лит. Šumauskas Motejus Juozo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Президиума Верховного Совета Литовской ССР
14 апреля 1967 года — 24 декабря 1975 года
Предшественник:	Юстас Игнович Палецкис
Преемник:	Антанас Стасевич Баркаускас
Председатель Совета Министров Литовской ССР
16 января 1956 года — 14 апреля 1967 года
Предшественник:	Мечисловас Александрович Гедвилас
Преемник:	Юозас Антонович Манюшис
Рождение:	2 (15) ноября 1905(1905-11-15) Ковно, Ковенская губерния, Российская империя (ныне — Литва)
Смерть:	28 мая 1982(1982-05-28) (76 лет) Вильнюс, Литовская ССР, СССР
Партия:	КПСС
Награды:

Мотеюс Юозович Шумаускас (лит. Motiejus Šumauskas; 2 (15) ноября 1905, Ковно — 28 мая 1982, Вильнюс) — советский государственный и партийный деятель.

Биография

Родился 15 ноября 1905 года в городе Ковно.

• Член Коммунистической партии с 1924 года.
• С 1928 года — секретарь подпольного райкома Компартии Литвы.
• В 1929 году — политзаключенный.
• В 1930 году заочно окончил Международную Ленинскую школу.
• С 1930 года — секретарь подпольного ЦК комсомола Литвы.
• В 1931 году за революционную деятельность осужден на 6 лет каторги, в 1939 году заключен в концлагерь.
• В 1940 году — председатель Центрального бюро профсоюзов и заместитель министра труда, в 1940−1946 годах — заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Литовской ССР и одновременно в 1940−1941 годах — нарком местной промышленности республики.

В годы Великой Отечественной войны 1941−1944 — в Советской Армии. В апреле 1943 года в качестве командира организационной группы был переброшен на оккупированную территорию Литвы. С 6 января 1944 года — 1-й секретарь Северного подпольного обкома КП(б) Литвы.

• В 1945−1950 годах — заместитель Председателя Совета Министров Литовской ССР — председатель Госплана республики.
• С 1950 года первый секретарь Шяуляйского обкома КП(б) Литвы.
• С 1953 года первый заместитель Председателя Совета Министров Литовской ССР.
• С 1954 года — второй секретарь ЦК Компартии Литвы.
• В 1956−1967 годах — Председатель Совета Министров Литовской ССР.
• С мая 1967 года — Председатель Президиума Верховного Совета Литовской ССР.

С января 1976 года персональный пенсионер союзного значения.

Депутат Верховного Совета СССР 2−9 созывов. Делегат XX, XXII, XXIII, XXIV съездов КПСС. Кандидат в члены ЦК КПСС в 1956−1976 годах.

Умер 28 мая 1982 года, похоронен в Вильнюсе.

Награды

• Герой Социалистического Труда (14.11.1975)
• 6 орденов Ленина (22.03.1944; 20.07.1950; 5.04.1958; 1.10.1965; 27.08.1971; 14.11.1975)
• орден Октябрьской Революции (12.12.1973)
• орден Отечественной войны 1-й степени (8.04.1947)
• орден Трудового Красного Знамени (14.11.1955)
• медаль «За трудовую доблесть» (25.12.1959)
• медаль «Партизану Отечественной войны» 1-й степени (17.04.1945)
• другие медали

Ссылки

• Шумаускас Мотеюс Юозович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.knowbysight.info/ShSS/07641.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• [az-libr.ru/index.shtml?Persons&SLC/79abbecb/index Библиотека — Люди и книги]

Отрывок, характеризующий Шумаускас, Мотеюс Юозович

– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.