Шумер

Шуме́р — первая городская цивилизация в исторической области Южная Месопотамия (южная часть современного Ирака) в период халколита и ранней бронзы. Возможно, первая цивилизация в мире.

Уже в середине IV тыс. до н. э. здесь возникает протописьменность. Наиболее древние тексты из городов Урук и Джемдет-Наср датируются примерно 3300 до н. э. Ранние формы клинописи появляются ок. 3000 до н. э.

По мнению ряда современных историков, первые постоянные поселения шумеров на юге Месопотамии появляются между 5500 и 4000 до н. э., о чём свидетельствуют названия городов, рек и т. п. на шумерском языке, который представляет собой агглютинативный изолят.

Эти поселенцы, были они шумерами или нет, являлись носителями культуры Убейд, которая в свою очередь развилась из Самаррской культуры северной части Месопотамии (Ассирии). Хотя убейдцы (их называют также протоевфратцами) не упоминаются ни в одном шумерском тексте, именно их современные историки считают первой цивилизационной силой в Шумере: они осушали болота, занимались сельским хозяйством, торговлей и ремеслом, в том числе ткачеством, производством изделий из кожи и металлов, гончарным делом, возводили здания из камня.

Тем не менее некоторые учёные оспаривают гипотезу о существовании протоевфратского языка, а также мысль о том, что шумерскому языку предшествовал в регионе один языковой субстрат. Высказано предположение, что шумерский язык первоначально был языком не земледельцев Убейдской культуры, а охотников и рыболовов, которые жили в болотистой прибрежной области Восточной Аравии и были в числе носителей Аравийской бифациальной культуры. Достоверные надписи на шумерском языке появляются только в период правления Эн-Мебарагеси (ок. 26 в. до н.э.). Юрис Заринс считает, что шумеры селились вдоль побережья Восточной Аравии, которое оказалось затоплено в конце ледникового периода.

Собственно шумерская цивилизация обрела форму в Урукский период (4 тыс. до н.э.), причём она вступает на историческую арену уже полностью сформированной, словно и не было эпохи преистории. Но уже в течение 3 тыс. до н. э. происходит синтез культур шумеров и семитов — носителей аккадского языка. Взаимное влияние шумерского и аккадского заметно во всех областях от массового лексического заимствования до синтаксической, морфологической и фонологической конвергенции. Это побудило учёных постулировать гипотезу о языковом союзе шумерского и аккадского в 3 тыс. до н. э. Ок. 2270 до н.э. (короткая хронология) Шумер был захвачен семитоязычными царями Аккада, но шумерский язык в течение некоторого времени сохранял статус священного языка.

Шумеры вновь взяли власть в свои руки во время Третьей династии Ура ок. 2100–2000 до н. э., которая была уничтожена семитами-амореями и эламитами.

Происхождение названия

Термином «Шумер» восточносемитские обитатели Аккада обозначали досемитское население Месопотамии. Шумеры называли себя ùĝ saĝ gíg-ga (𒌦 𒊕 𒈪 𒂵), /uŋ saŋ giga/, что буквально означает «черноголовые люди», а свою страну — ki-en-gi(-r) (место + владыка + благородный), что примерно означает «страна благородных владык». Происхождение аккадского слова остаётся туманным, но, вероятно, именно к нему восходят еврейское Shinar, египетское Sngr и хеттское Šanhar(a).

Шумеры

Шумеры — народ, заселявший Южную Месопотамию (междуречье Тигра и Евфрата на юге современного Ирака) на заре исторического периода. Шумерам принадлежит изобретение клинописного письма. Шумеры также знали технологию колеса и обожжённого кирпича.

Язык

Язык шумеров имеет агглютинативную структуру. Его родственные связи в настоящее время не установлены; в разработке находится ряд гипотез.

Письменность

В основе шумерской письменности лежат пиктограммы. Первоначально число знаков в шумерском языке достигало тысячи. Постепенно их количество сократилось до 600. Почти половина из них использовались как логограммы и одновременно как силлабограммы, чему способствовала моносиллабичность большинства шумерских слов, остальные были только логограммами. При чтении в каждом отдельно взятом контексте знак-идеограмма воспроизводил одно определённое слово, и идеограмма становилась логограммой, то есть знаком для слова с его конкретным звучанием.

В шумерском языке существовало много односложных слов, поэтому оказалось возможным использовать логограммы, передающие подобные слова, для чисто фонетической передачи слов или грамматических показателей, которые не поддавались воспроизведе­нию непосредственно в виде рисуночного знака-идеограммы. Таким образом, ло­гограммы начинают применяться как силлабограммы.

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Во второй половине 4-го тыс. до н. э. в Южной Месопотамии появились шумеры — народ, который в более поздних письменных документах называет себя «черноголовыми» (шумер. «санг-нгига», аккад. «цальмат-каккади»). Это был народ этнически, лингвистически и культурно чуждый семитским племенам, заселившим Северную Месопотамию приблизительно в то же время или несколько позднее. Шумерский язык, с его причудливой грамматикой, не родствен ни одному из сохранившихся до наших дней языков. Попытки отыскать их первоначальную родину до сих пор оканчивались неудачей.

По всей видимости, страна, откуда пришли шумеры, находилась где-то в Азии, скорее в горной местности, но расположенной таким образом, что её жители смогли овладеть искусством мореплавания. Свидетельством того, что шумеры пришли с гор, является их способ постройки храмов, которые возводились на искусственных насыпях или на сложенных из кирпича или глиняных блоков холмах-террасах. Едва ли подобный обычай мог возникнуть у обитателей равнин. Его вместе с верованиями должны были принести со своей прародины жители гор, воздававшие почести богам на горных вершинах. И ещё одно свидетельство — в шумерском языке слова «страна» и «гора» пишутся одинаково.

Многое говорит и за то, что шумеры пришли в Месопотамию морским путём. Во-первых, они, прежде всего, появились в устьях рек. Во-вторых, в их древнейших верованиях главную роль играли боги Ану, Энлиль и Энки. И, наконец, едва поселившись в Месопотамии, шумеры сразу же занялись организацией ирригационного хозяйства, мореплаванием и судоходством по рекам и каналам. Первые шумеры, появившиеся в Месопотамии, составляли небольшую группу людей. Думать о возможности массовой миграции морским путём в то время не приходится. В эпосе шумеров упоминается их родина, которую они считали прародиной всего человечества — остров Дильмун, однако гор на этом острове нет.

Обосновавшись в устьях рек, шумеры овладели городом Эреду. Это был их первый город. Позднее они стали считать его колыбелью своей государственности. По прошествии ряда лет шумеры двинулись вглубь Месопотамской равнины, возводя или завоёвывая новые города. Для наиболее отдалённых времён шумерская традиция является настолько легендарной, что не имеет почти никакого исторического значения. Уже из данных Бероса было известно, что вавилонские жрецы делили историю своей страны на два периода: «до потопа» и «после потопа». Берос в своём историческом труде отмечает 10 царей, правивших «до потопа», и приводит фантастические цифры их правления. Те же данные приводит и шумерский текст 21-го века до н. э., так называемый «Царский список». Кроме Эреду, в качестве «допотопных» центров шумеров «Царский список» называет Бад-Тибиру, Ларак (впоследствии малозначимые поселения), а также Сиппар на севере и Шуруппак в центре.

I этап Раннединастического периода (ок. 2750—2615 до н. э.)

В начале 3-го тыс. до н. э. в Двуречье существовало около полутора десятков городов-государств. Окрестные, мелкие селения подчинялись центру, во главе которого стоял правитель, являвшийся иногда одновременно и военачальником и верховным жрецом. Эти мелкие государства принято в настоящее время именовать греческим термином «номы». Известны следующие номы, существовавшие к началу Раннединастического периода:

1. Эшнунна. Расположен был ном Эшнунна в долине реки Диялы.
2. Сиппар. Расположен выше раздвоения Евфрата на собственно Евфрат и Ирнину.
3. Безымянный ном на канале Ирнина, позднее имевший центр в городе Куту. Первоначальными центрами нома были города, расположенные под современными городищами Джедет-Наср и Телль-Укайр. Города эти прекратили своё существование к началу 3-го тыс. до н. э.
4. Киш. Расположен на Евфрате, выше его соединения с Ирниной.
5. Кеш. Расположен на Евфрате, ниже его соединения с Ирниной.
6. Ниппур. Расположен ном на Евфрате, ниже отделения от него Интурунгаля.
7. Шуруппак. Расположен на Евфрате, ниже Ниппура. Шуруппак, по-видимому, всегда зависел от соседних номов.
8. Урук. Расположен на Евфрате, ниже Шуруппака.
9. Ур. Расположен в устье Евфрата.
10. Адаб. Расположен на верхнем отрезке Интурунгаля.
11. Умма. Расположен на Интурунгале, в месте отделения от него канала И-нина-гена.
12. Ларак (город). Расположен на русле канала, между собственно Тигром и каналом И-нина-гена.
13. Лагаш. Ном Лагаш включал в себя целый ряд городов и поселений, расположенных на канале И-нина-гена и примыкающих к нему каналах.
14. Акшак. Местоположение этого нома не совсем ясно. Обычно его отождествляют с позднейшим Описом и помещают на Тигре, против впадения в него реки Диялы.

Из городов шумеро-восточносемитской культуры, находившихся вне Нижней Месопотамии важно отметить Мари на Среднем Евфрате, Ашшур на Среднем Тигре и Дер, расположенный к востоку от Тигра, по дороге в Элам.

Культовым центром шумеро-восточносемитских городов был Ниппур. Возможно, что первоначально именно ном Ниппур назывался Шумером. В Ниппуре находился Э-кур — храм общешумерского бога Энлиля. Энлиль почитался как верховный бог ещё в течение тысячелетий всеми шумерами и восточными семитами (аккадцами), хотя Ниппур никогда не представлял собой политического центра ни в историческое, ни, судя по шумерским мифам и легендам, в доисторическое время.

Анализ как «Царского списка», так и археологические данные показывают, что двумя главнейшими центрами Нижней Месопотамии с начала Раннединастического периода являлись: на севере — Киш, господствующий над сетью каналов группы Евфрат-Ирнина, на юге — поочерёдно Ур и Урук. Вне влияния, как северного, так и южного центров обычно находились Эшнунна и прочие города долины реки Диялы, с одной стороны и ном Лагаш на канале И-нина-гена, с другой.

II этап Раннединастического периода (ок. 2615—2500 до н. э.)

Поражение Аги под стенами Урука вызвало, как кажется, нашествие эламитов, покорённых его отцом. Кишская традиция помещает после I династии Киша династию эламского города Авана, которая, очевидно, установила свою гегемонию, помимо Элама, и в северной части Двуречья. Та часть «списка», где следовало бы ожидать имена царей династии Авана, повреждена, но возможно, что одним из этих царей был Месалим.

На юге параллельно династии Авана продолжала осуществлять гегемонию I династия Урука, правителю которого Гильгамешу и его преемникам удалось, как свидетельствуют документы из архива города Шуруппака, сплотить вокруг себя ряд городов-государств в военный союз. Этот союз объединял государства расположенные в южной части Нижней Месопотамии, по Евфрату ниже Ниппура, по Итурунгалю и И-нина-гене: Урук, Адаб, Ниппур, Лагаш, Шуруппак, Умма и др. Если принять во внимание территории, охваченные этим союзом, можно, вероятно, отнести время его существования до правления Месалима, поскольку известно, что при Меселиме каналы Итурунгаль и И-нина-гена находились уже под его гегемонией. То был именно военный союз небольших государств, а не объединённое государство, ибо в документах архива нет данных о вмешательстве правителей Урука в дела Шуруппака или об уплате им дани.

Правители «номовых» государств, включенных в военный союз, титула «эн» (культовый глава нома), в отличие от правителей Урука, не носили, а обычно называли себя энси или энсиа[к] (аккад. ишшиаккум, ишшаккум). Термин этот видимо означал «господин (или жрец) закладки сооружений». В действительности, однако, энси имел и культовые, и даже военные функции, так он возглавлял дружину из храмовых людей. Некоторые правители номов стремились присвоить себе титул военного вождя — лугаля. Часто это отражало претензию данного правителя на независимость. Однако не всякий титул «лугаль» свидетельствовал о гегемонии над страной. Военный вождь-гегемон называл себя не просто «лугалем своего нома», а либо «лугалем Киша» если претендовал на гегемонию в северных номах, либо «лугалем страны» (лугаль Калама), для получения такого титула необходимо было признание военного верховенства данного правителя в Ниппуре, как центре общешумерского культового союза. Остальные лугали по своим функциям практически не отличались от энси. В некоторых номах были только энси (например в Ниппуре, Шуруппаке, Кисуре), в других только лугали (например в Уре), в третьих и те и другие в разные периоды (например в Кише) или даже, может быть, одновременно в ряде случаев (в Уруке, в Лагаше) правитель временно получал титул лугаля вместе с особыми полномочиями — военными или другими.

III этап Раннединастического периода (ок. 2500—2315 до н. э.)

III этап Раннединастического периода характеризуется бурным ростом богатств и имущественным расслоением, обострением социальных противоречий и неустанной войной всех номов Месопотамии и Элама друг против друга с попыткой правителей каждого из них захватить гегемонию над всеми остальными.

В этот период расширяется ирригационная сеть. От Евфрата в юго-западном направлении были прорыты новые каналы Арахту, Апкаллату и Ме-Энлила, часть которых достигала полосы западных болот, а часть полностью отдавала свои воды орошению. В юго-восточном направлении от Евфрата, параллельно Ирнине был прорыт канал Зуби, бравший начало от Евфрата выше Ирнины и тем самым ослаблявший значение номов Киша и Куту. На этих каналах образовывались новые номы:

• Вавилон (ныне ряд городищ у города Хилла) на канале Арахту. Общинный бог Вавилона был Амаруту (Мардук).
• Дильбат (ныне городище Дейлем) на канале Апкаллату. Общинный бог Ураш.
• Марад (ныне городище Ванна ва-ас-Са’дун) на канале Ме-Энлила. Общинный бог Лугаль-Марада и ном
• Казаллу (точное местоположение неизвестно). Общинный бог Нимушда.
• Пуш на канале Зуби, в его нижней части.

Новые каналы были отведены и от Итурунгаля, а также прорыты внутри нома Лагаш. Соответственно возникли и новые города. На Евфрате ниже Ниппура, вероятно базируясь на прорытые каналы, также выросли города, претендовавшие на независимое существование и боровшиеся за источники воды. Можно отметить такой город, как Кисура (по-шумерски «граница», скорее всего, граница зон северной и южной гегемонии, ныне городище Абу-Хатаб), некоторые номы и города, упоминаемые надписями времен 3 этапа Раннединастического периода, не поддаются локализации.

Ко времени III этапа Раннединастического периода относится набег на южные районы Двуречья, предпринятый из города Мари. Набег из Мари приблизительно совпал с концом гегемонии эламского Авана на севере Нижней Месопотамии и I династии Урука на юге страны. Была ли тут причинная связь, сказать трудно. После того на севере страны стали соперничать две местные династии, как видно на Евфрате, другая на Тигре и Ирнине. Это были II династия Киша и династия Акшака. Половина сохраненных «Царским списком» имен правивших там лугалей — восточносемитская (аккадская). Вероятно, обе династии были аккадскими по языку, а то, что часть царей носила шумерские имена, объясняется силой культурной традиции. Степные кочевники — аккадцы, пришедшие, видимо, из Аравии, поселились в Месопотамии почти одновременно с шумерами. Они проникли в центральную часть Тигра и Евфрата, где вскоре осели и перешли к земледелию. Примерно с середины 3-го тыс. аккадцы утвердились в двух крупных центрах северного Шумера — городах Кише и Акше. Но обе эти династии имели мало значения по сравнению с новым гегемоном юга — лугалями Ура.

По древнешумерскому эпосу, около 2600 г. до н. э. Шумер объединяется под властью Гильгамеша, Урукского царя, позже передавшего власть династии Ура. Затем трон захватывает Лугальаннемунду, правитель Адаба, подчинивший Шумеру пространства от Средиземного моря до юго-западного Ирана. В конце XXIV в. до н. э. новый завоеватель — царь Уммы Лугальзагеси расширяет эти владения до Персидского залива.

В XXIV веке до н. э. большая часть Шумера была завоёвана Аккадским царём Шуррукином (Саргон Древний). К середине II тысячелетия до н. э. Шумер был поглощён набиравшей силу Вавилонской империей. Ещё раньше, к концу III тысячелетия до н. э., шумерский язык потерял статус разговорного, хотя и сохранялся ещё в течение двух тысячелетий как язык литературы и культуры.

Культура

Шумер — одна из древнейших известных цивилизаций. Шумерам приписывается множество изобретений, таких как колесо, письменность, ирригационная система, сельскохозяйственные орудия, гончарный круг и даже пивоварение, хотя доподлинно не известно, были ли эти напитки схожи по структуре с более поздними хмельными настойками.

Философия

Философия начинается в Шумере, можно сказать, перефразируя мысль С. Н. Крамера относительно истории. Первый этический кодекс «Наставления мудрого Шаруппака сыну» опередил Никомахову этику Аристотеля на сотни лет.

Искусство

Архитектура

В Южной Месопотамии мало деревьев и камня, поэтому первым строительным материалом были сырцовые кирпичи из смеси глины, песка и соломы. Раствором служила смесь песка, ила и жидкой глины.

Основу архитектуры Южной Месопотамии составляют светские (дворцы) и религиозные (зиккураты) монументальные постройки и здания. Первые из дошедших до нас храмов относятся к IV—III тысячелетиям до н. э. Эти мощные культовые башни, называемые зиккуратами (ziggurat— святая гора), были квадратными и напоминали ступенчатую пирамиду. Ступени соединялись лестницами, по краю стены шёл ведущий к храму пандус. Стены окрашивались в чёрный (асфальт), белый (известь) и красный (кирпич) цвета.

Конструктивной особенностью монументального зодчества было идущее от 4 тысячелетия до н. э. применение искусственно возведённых платформ, что объясняется, возможно, необходимостью изолировать здание от сырости почвы, увлажняемой разливами, и вместе с тем, вероятно, желанием сделать здание видимым со всех сторон. Другой характерной чертой, основанной на столь же древней традиции, была ломаная линия стены, образуемая выступами. Окна, когда они делались, помещались в верхней части стены и имели вид узких щелей. Здания освещались также через дверной проём и отверстие в крыше. Покрытия в основном были плоские, но известен был и свод.

Обнаруженные раскопками на юге Шумера жилые здания имели внутренний открытый двор, вокруг которого группировались крытые помещения. Эта планировка, соответствовавшая климатическим условиям страны, легла в основу и дворцовых построек южного Двуречья. В северной части Шумера обнаружены дома, которые вместо открытого двора имели центральную комнату с перекрытием.

Литература

Одним из наиболее известных произведений шумерской литературы считается «Эпос о Гильгамеше» — собрание шумерских легенд, позже переведённых на Аккадский язык. Таблички с эпосом были найдены в библиотеке царя Ашшурбанапала. В эпосе рассказывается о легендарном царе Урука Гильгамеше, его друге дикаре Энкиду и поисках секрета бессмертия. Одна из глав эпоса, история Утнапиштима, спасшего человечество от всемирного потопа, повторяется в библейской истории о Ноевом Ковчеге.

Известен также шумеро-аккадский космогонический эпос «Энума элиш», а также серия табличек «Урра-Хубуллу» (что по-шумерски и по-аккадски соответственно означает «долг» или «процентный заем»), являющаяся своего рода энциклопедией из 24 книг.

Религия

Шумерский пантеон функционировал как ассамблея во главе с богом-царём. Собрание богов делилось на группы, основная из которых известна как «Великие Боги», состояла из 50 божеств и, по верованиям шумеров, вершила судьбу человечества. Также божества разделялись на творческие и не творческие. Творческие боги были ответственны за небо (Ан), землю (богиня-матерь Нинхурсаг), море (Энки), воздух (Энлиль). Космические явления и культурные феномены поддерживались в гармонии благодаря так называемым «Мэ» (или «Ме»). Мэ — это набор правил, данных каждой космической функции и культурному феномену, с целью вечного поддержания их функции соответственно кланам создавшего их божества. Правила Мэ:

• эн — жреческая власть
• истина
• царская власть
• закон
• искусство

Человек, согласно шумерской мифологии, создан из глины, замешанной на божественной крови. Также у шумеров присутствовал миф о всемирном потопе.

Вселенная в шумерской мифологии состоит из нижнего и верхнего мира и землёй между ними. В целом нижний мир считался огромным космическим пространством под землёй, противовесом небесам. Нижним миром правили боги: Нергаль и Эрешкигаль.

Шумеры считали, что они созданы для служения богам, между ними и богами существует очень тесная связь. Своим трудом они как бы «кормят» богов, и без них боги не смогли бы существовать так же, как и шумеры без богов.

Правители

• Список царей Шумера и Аккада

Дополнительная литература

• Антонова Е. В. Месопотамия на пути к первым государствам. — М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН. 1998. — 224 с.
• Бадер Н. О. Древнейшие земледельцы Северной Месопотамии. Исследования советской археологической экспедиции в Ираке на поселениях Телль Мацалия, Телль Сотто, Кюльтепе. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989. — 368 с.: ил. — ISBN 5-02-009429-3
• Бардески Кьяра Децци. Месопотамия. Колыбель человечества / Пер. Т. Н. Григорьевой. — М.: Ниола-Пресс, 2008. — 128 с. — Серия «Тайны истории». — ISBN 978-5-366-00327-8
• Белицкий Мариан. Забытый мир шумеров / Пер. Д. С. Гальпериной. — М.: Наука, 1980. — 398 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Бибби Джеффри. В поисках Дильмуна / Пер. с англ. Н. Елисеева. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1984. — 369 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Вулли Леонард. Ур халдеев / Пер. с англ. Ф. Л. Мендельсона. — М.: Изд-во восточной литературы, 1961. — 256 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Гласснер Жан-Жак. Месопотамия / Пер. с франц. Л. С. Самуйлова. — М.: Вече, 2012. — 464 с. — Серия «Гиды цивилизаций». — ISBN 978-5-9533-3403-7
• Гуляев В. И. Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории. — М.: Алетейа, 2004. — 440 с. — Серия «Сокровенная история цивилизаций». — ISBN 5-89321-112-X
• Дьяконов И. М. О площади и составе населения шумерского «города-государства» // Вестник древней истории. — 1950. — № 2. — С. 77—93.
• Дьяконов И. М. Люди города Ура. Материалы и исследования. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990. — 430 с. — Серия «Культура народов Востока». — ISBN 5-02-016568-9
• Емельянов В. В. Древний Шумер. Очерки культуры. — СПб.: Азбука-Классика, 2003. — 320 с. — Серия «Мир Востока».
• Заблоцка Юлия. История Ближнего Востока в древности. От первых поселений до персидского завоевания / Пер. с пол. Д. С. Гальпериной. Под ред. В. А. Якобсона. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989. — 416 с. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. — Ч. 1. Месопотамия / Под. ред. И. М. Дьяконова. — М.: Наука, Главная редакция изданий зарубежных стран, 1983. — 534 с.: ил.
• Канева И. Т. Шумерский язык. — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1996. — 224 с. — Серия «Orientalia».
• Кленгель-Брандт Эвелин. Путешествие в древний Вавилон / Пер.с нем. Б. С. Святского. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1979. — 260 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Кленгель-Брандт Эвелин. Вавилонская башня. Легенда и история / Пер. с нем. И. М. Дунаевской. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1991. — 160 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Кривачек Пол. Вавилон. Месопотамия и рождение цивилизации. MV-DCC до н. э. / Пер. Л. А. Карповой.— М.: Центрполиграф, 2015. — 352 с.: ил. — Серия «Memorialis». — ISBN 978-5-227-06261-1
• Куртик Г. Е. Звездное небо древней Месопотамии. Шумеро-аккадские названия созвездий и других светил. — СПб.: Алетейя, 2007. — 744 с.: ил.
• Кьера Эдвард. Они писали на глине. Рассказывают вавилонские таблички. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1984. — 136 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Ламберг-Карловски К., Саблов Дж. Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика / Пер. с англ. А. А. Пономаренко, И. С. Клочкова. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1992. — 368 с., ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Ллойд Сетон. Реки-близнецы. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1972. — 240 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Ллойд Сетон. Археология Месопотамии. От древнекаменного века до персидского завоевания. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1984. — 280 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Нуреев Р. М. Древний Шумер: учёт как основа организации государственного хозяйства // Всемирная история экономической мысли: В 6 томах / Гл. ред. В. Н. Черковец. — М.: Мысль, 1987. — 606 с. — Т. I. От зарождения экономической мысли до первых теоретических систем политической жизни. — С. 50-53. — ISBN 5-244-00038-1
• Оппенхейм А. Лео. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации / Пер. с англ. М. Н. Ботвинника. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990. — 320 с.: ил. — 2-е изд. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Флиттнер Н. Д. Культура и искусство Двуречья и соседних стран / Под ред. И. М.Дьяконова. — М.;Л.: Искусство, 1958. — 300 с.: ил.
• Церен Эрих. Лунный бог / Пер. с нем. Б. Д. Каллистова. Под ред. А. А. Нейхардта. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1976. — 382 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Церен Эрих. Библейские холмы / Пер. с нем. Н. В. Шафранской. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1966. — 480 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Чабб Мэри. Город в песках / Пер. с англ. Н. Г. Коваленской. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1965. — 96 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Шумер: города Эдема / Пер. с англ. В. Хренова. — М.: Терра, 1997. — 168 с.: ил. — Серия «Энциклопедия Исчезнувшие цивилизации». — ISBN 5-300-01059-6
• Якобсен Торкильд. Сокровища тьмы. История месопотамской религии. — М.: Изд. фирма «Восточная литература», 1995. — 293 с. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока». — ISBN 5-02-016601-4 / 5020166014
• Ascalone, Enrico. 2007. Mesopotamia: Assyrians, Sumerians, Babylonians (Dictionaries of Civilizations; 1). Berkeley: University of California Press. ISBN 0-520-25266-7 (paperback).
• Bottéro, Jean, André Finet, Bertrand Lafont, and George Roux. 2001. Everyday Life in Ancient Mesopotamia. Edingurgh: Edinburgh University Press, Baltimore: Johns Hopkins University Press.
• Crawford, Harriet E. W. 2004. Sumer and the Sumerians. Cambridge: Cambridge University Press.
• Leick, Gwendolyn. 2002. Mesopotamia: Invention of the City. London and New York: Penguin.
• Lloyd, Seton. 1978. The Archaeology of Mesopotamia: From the Old Stone Age to the Persian Conquest. London: Thames and Hudson.
• Nemet-Nejat, Karen Rhea. 1998. Daily Life in Ancient Mesopotamia. London and Westport, Conn.: Greenwood Press.
• Kramer, Samuel Noah. The Sumerians: Their History, Culture and Character. — University of Chicago Press, 1963. — ISBN 0-226-45238-7.
• Kramer, Samuel Noah. Sumerian Mythology: A Study of Spiritual and Literary Achievement in the Third Millennium BC.
  • Крамер С. Н. История начинается в Шумере / Пер. Ф. Л. Мендельсона; под ред. и с предисл. В. В. Струве. — М.: «Наука», 1965. — 256 с. — (По следам исчезнувших культур Востока). — 16 000 экз.
  • Крамер С. Н. История начинается в Шумере / Пер. Ф. Л. Мендельсона; под ред. и с предисл. В. В. Струве. — М.: «Наука», 1991. — 256 с. — (По следам исчезнувших культур Востока). — 15 000 экз.
  • Крамер Самюэль. Шумеры. Первая цивилизация на Земле / Пер. с англ. А. В. Милосердовой. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. — 384 с. — (Загадки древних цивилизаций). — 7 000 экз. — ISBN 5-9524-0160-0.
• Roux, Georges. 1992. Ancient Iraq, 560 pages. London: Penguin (earlier printings may have different pagination: 1966, 480 pages, Pelican; 1964, 431 pages, London: Allen and Urwin).
• Schomp, Virginia. Ancient Mesopotamia: The Sumerians, Babylonians, And Assyrians.
• Sumer: Cities of Eden (Timelife Lost Civilizations). Alexandria, VA: Time-Life Books, 1993 (hardcover, ISBN 0-8094-9887-1).
• Woolley, C. Leonard. 1929. The Sumerians. Oxford: Clarendon Press.

Ссылки

• [ancientneareast.tripod.com/Sumer.html Ancient Sumer History — The History of the Ancient Near East Electronic Compendium]
• [www.penn.museum/sites/iraq/ Iraq’s Ancient Past] — Penn Museum
• [gerginakkum.gerodot.ru/bibliography/diakonov/diakonov1950_2.html Дьяконов И. М.: О площади и составе населения шумерского «города-государства». «Вестник древней истории». 1950. 2. С. 77—93.]

Geography

• [www.utexas.edu/courses/classicalarch/images1/mapANEprecip.jpg Map of The Fertile Crescent]
• The History Files [www.historyfiles.co.uk/MainFeaturesMesopotamia.htm Ancient Mesopotamia]

Language

• [www.sumerian.org/ Sumerian Language Page], perhaps the oldest Sumerian website on the web (it dates back to 1996), features compiled lexicon, detailed FAQ, extensive links, and so on.
• [etcsl.orinst.ox.ac.uk/ ETCSL: The Electronic Text Corpus of Sumerian Literature] has complete translations of more than 400 Sumerian literary texts.
• [psd.museum.upenn.edu/ PSD: The Pennsylvania Sumerian Dictionary], while still in its initial stages, can be searched on-line, from August 2004.
• [www.cdli.ucla.edu/ CDLI: Cuneiform Digital Library Initiative] a large corpus of Sumerian texts in transliteration, largely from the Early Dynastic and Ur III periods, accessible with images.

Отрывок, характеризующий Шумер

– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
«Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.
Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтобы ехать обедать к Апраксиным.
Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия m lle Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца. Юлия.
PS. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.]
Княжна подумала, задумчиво улыбаясь (при чем лицо ее, освещенное ее лучистыми глазами, совершенно преобразилось), и, вдруг поднявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chere et excellente ami. Votre lettre du 13 m'a cause une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poetique Julie.
L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influenсе habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence – que devrai je dire moi, si j'osais me plaindre, privee de tous ceux qui me sont chers? Ah l si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard severe, quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamiene pas. Me parait seulement que l'amour chretien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus meritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspire les beaux yeux d'un jeune homme a une jeune fille poetique et aimante comme vous.
«La nouvelle de la mort du comte Безухой nous est parvenue avant votre lettre, et mon pere en a ete tres affecte. Il dit que c'etait avant derienier representant du grand siecle, et qu'a present c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que Dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un coeur excellent, et c'est la qualite que j'estime le plus dans les gens. Quant a son heritage et au role qu'y a joue le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chere amie, la parole de notre divin Sauveur qu'il est plus aise a un hameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de Dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accable de cette richesse, que de tentations n'aura t il pas a subir! Si on me demandait ce que je desirerais le plus au monde, ce serait d'etre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille graces, chere amie, pour l'ouvrage que vous m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me parait assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible, qui par la meme ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement, en s'attachant a des livres mystiques, qui n'elevent que des doutes dans leurs esprits, exaltant leur imagination et leur donnent un caractere d'exageration tout a fait contraire a la simplicite chretnne. Lisons les Apotres et l'Evangile. Ne cherchons pas a penetrer ce que ceux la renferment de mysterux, car, comment oserions nous, miserables pecheurs que nous sommes, pretendre a nous initier dans les secrets terribles et sacres de la Providence, tant que nous portons cette depouille charienelle, qui eleve entre nous et l'Eterienel un voile impenetrable? Borienons nous donc a etudr les principes sublimes que notre divin Sauveur nous a laisse pour notre conduite ici bas; cherchons a nous y conformer et a les suivre, persuadons nous que moins nous donnons d'essor a notre faible esprit humain et plus il est agreable a Dieu, Qui rejette toute science ne venant pas de Lui;que moins nous cherchons a approfondir ce qu'il Lui a plu de derober a notre connaissance,et plutot II nous en accordera la decouverte par Son divin esprit.
«Mon pere ne m'a pas parle du pretendant, mais il m'a dit seulement qu'il a recu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de Marieiage qui me regarde, je vous dirai, chere et excellente amie, que le Marieiage, selon moi,est une institution divine a laquelle il faut se conformer. Quelque penible que cela soit pour moi, si le Tout Puissant m'impose jamais les devoirs d'epouse et de mere, je tacherai de les remplir aussi fidelement que je le pourrai, sans m'inquieter de l'examen de mes sentiments a l'egard de celui qu'il me donnera pour epoux. J'ai recu une lettre de mon frere, qui m'annonce son arrivee a Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte duree, puisqu'il nous quitte pour prendre part a cette malheureuse guerre, a laquelle nous sommes entraines Dieu sait, comment et pourquoi. Non seulement chez vous au centre des affaires et du monde on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champetres et de ce calme de la nature, que les citadins se representent ordinairement a la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir peniblement. Mon pere ne parle que Marieche et contreMarieche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus temoin d'une scene dechirante… C'etait un convoi des recrues enroles chez nous et expedies pour l'armee… Il fallait voir l'etat dans lequel se trouvant les meres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres!
On dirait que l'humanite a oublie les lois de son divin Sauveur, Qui prechait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand merite dans l'art de s'entretuer.
«Adieu, chere et bonne amie, que notre divin Sauveur et Sa tres Sainte Mere vous aient en Leur sainte et puissante garde. Marieie».
[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.
Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.
Будем читать лучше Апостолов и Евангелие. Не будем пытаться проникнуть то, что в этих книгах есть таинственного, ибо как можем мы, жалкие грешники, познать страшные и священные тайны Провидения до тех пор, пока носим на себе ту плотскую оболочку, которая воздвигает между нами и Вечным непроницаемую завесу? Ограничимся лучше изучением великих правил, которые наш Божественный Спаситель оставил нам для нашего руководства здесь, на земле; будем стараться следовать им и постараемся убедиться в том, что чем меньше мы будем давать разгула нашему уму, тем мы будем приятнее Богу, Который отвергает всякое знание, исходящее не от Него, и что чем меньше мы углубляемся в то, что Ему угодно было скрыть от нас, тем скорее даст Он нам это открытие Своим божественным разумом.
Отец мне ничего не говорил о женихе, но сказал только, что получил письмо и ждет посещения князя Василия; что касается до плана супружества относительно меня, я вам скажу, милый и бесценный друг, что брак, по моему, есть божественное установление, которому нужно подчиняться. Как бы то ни было тяжело для меня, но если Всемогущему угодно будет наложить на меня обязанности супруги и матери, я буду стараться исполнять их так верно, как могу, не заботясь об изучении своих чувств в отношении того, кого Он мне даст супругом.
Я получила письмо от брата, который мне объявляет о своем приезде с женой в Лысые Горы. Радость эта будет непродолжительна, так как он оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты Бог знает как и зачем. Не только у вас, в центре дел и света, но и здесь, среди этих полевых работ и этой тишины, какую горожане обыкновенно представляют себе в деревне, отголоски войны слышны и дают себя тяжело чувствовать. Отец мой только и говорит, что о походах и переходах, в чем я ничего не понимаю, и третьего дня, делая мою обычную прогулку по улице деревни, я видела раздирающую душу сцену.