Шуруппак
| Древний город
Шуруппак
(Shuruppak)
|
Шуруппак («исцеляющее место», «место полного благополучия»[1]) — древний шумерский город. Был расположен южнее Ниппура, на берегу Евфрата. В настоящее время — городище носит название Телль-Фара, Ирак, провинция (мухафаза) Аль-Кадисия. Шумерские легенды говорят, что перед Всемирным потопом Шуруппак был построен пятым и последним после Сиппара из пяти самых важных городов этих земель того времени. Согласно литературным записям, другими главными городами самого раннего Шумера были Эриду, Бад-тибира, Ларак и Сиппар. Согласно Ниппурскому царскому списку в Шуруппаке правили 2 мифических[2] царя, общей продолжительностью 15 шаров[3] и 1 нер[4](54 600 лет), «затем потоп смыл (страну)». «После того, как потоп смыл (страну) и царство было ниспослано с небес (во второй раз), Киш стал местом престола», — повествует Ниппурский царский список[5]. Шуруппак был посвящён Нинлиль, богине зерна и воздуха. По шумерской легенде, Шуруппак — родина мудреца Зиусудры (вавилон. Утнапиштим, библейский Ной), пережившего потоп на корабле, построенном им по совету бога.
История
Шуруппак не имел большого политического значения, но был важен в хозяйственном отношении как центр хранения и распределения зерна. В Шуруппаке было больше зернохранилищ, чем в любом другом шумерском городе.
Раскопки
Первые раскопки проводились в 1902 году «Немецким Восточным обществом» (Deutsche Orient-Gesellschaft, тж. «Немецкое общество востоковедов»)[6]. В 1931 году группа археологов из университета Пенсильвании под руководством Эриха Шмидта проводила раскопки ещё полтора месяца[7].
Были обнаружены погребения, остатки жилищ, архив хозяйственных и юридических документов и учебных пособий приблизительно XXVI в. до н. э., памятники скульптуры. Самый нижний культурный слой датируется периодом Джемдет-Наср, конец 4-го тыс. до н. э. К концу 3-го тыс. до н. э. город утратил значение и вскоре был заброшен. Находки с самой поздней датировкой — одна цилиндрическая печать и несколько глиняных табличек, которые могут относиться к началу 2-го тысячелетия до н. э.[8]
Около 3200-3000 гг. до н. э. в Шуруппаке и в некоторых других шумерских городах (Ур, Урук и Киш) произошло крупное наводнение. На глубине 4-5 метров экспедицией Шмидта был обнаружен слой речных отложений из глины и ила. Полихромная керамика из слоя ниже отложений датируется периодом Джемдет-Наср, который непосредственно предшествовал первому раннединастическому периоду. Воспоминание о «потопе» сохранилось в шумерской и аккадской мифологии:
- Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
- «Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово
- И тайну богов тебе расскажу я.
- Шуруппак, город, который ты знаешь,
- Что лежит на бреге Евфрата, —
- Этот город древен, близки к нему боги.
- Богов великих потоп устроить склонило их сердце.»
Правители Шуруппака
- Убар-Туту правил — 5 шаров[3] и 1 нер[4] (18 600 лет)[4].
- Зиусудра правил — 10 шаров[3] (36 000 лет)
Напишите отзыв о статье "Шуруппак"
Примечания
- ↑ Неразгаданные тайны ВАВИЛОНА ч. 12-1, Автор: Бровко Владимир)
- ↑ легендарных, архаических
- ↑ 1 2 3 1 шар в шумерской шестидесятиричной системе счисления составляет 3600 лет
- ↑ 1 2 3 1 нер в шумерской шестидесятиричной системе счисления составляет 600 лет
- ↑ anunaki.jr1.ru/mify/9-nspisok.html (Ниппурский царский список)
- ↑ Ernst Heinrich and Walter Andrae, ed. «Fara, Ergebnisse der Ausgrabungen der Deutschen Orient-Gesellschaft in Fara und Abu Hatab» (Berlin:Staatlich Museen zu Berlin, 1931)
- ↑ Erich Schmidt, Excavations at Fara, 1931, University of Pennsylvania’s Museum Journal, 2 (1931), pp 193—217.
- ↑ Harriet P. Martin, FARA: A reconstruction of the Ancient Mesopotamian City of Shuruppak, Birmingham, UK: Chris Martin & Assoc., (1988)p. 44, p. 117 and seal no. 579.
Источники
- anunaki.jr1.ru/mify/9-nspisok.html (Ниппурский царский список).
- erdu.info/literature/shumer/nippurskiy-spisok (Ниппурский царский список).
- khazarzar.skeptik.net/books/shumer/malkha.htm (Ниппурский царский список).
- narodna.pravda.com.ua/rus/history/4b1fe149daab0 (Неразгаданные тайны ВАВИЛОНА ч.12-2, Автор: Бровко Владимир).
Ссылки
- [www.ancientcity.ru/goroda-mesopotamii/shuruppak.html Древние города]
Отрывок, характеризующий Шуруппак
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
