Шуткин, Степан Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Степан Иванович Шуткин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">На праздновании юбилея супруги 2014 года</td></tr>

Генеральный прокурор Республики Казахстан
июнь 1996 — ноябрь 1997
Президент: Нурсултан Абишевич Назарбаев
Предшественник: Максут Султанович Нарикбаев
Преемник: Юрий Александрович Хитрин
Руководитель аппарата Правительства Республики Казахстан
1996
Глава правительства: Акежан Магжанович Кажегельдин
 
Рождение: 31 октября 1937(1937-10-31) (86 лет)
с. Будёновка, Куршимский район, Восточно-Казахстанская область, Казахская ССР, СССР
Отец: Иван Степанович Шуткин
Мать: Матрёна Перфиловна Шуткина
Супруга: Нина Ивановна Шуткина
Дети: Наталья, Ольга
Партия: КП Казахстана
Образование: Казахский государственный университет имени С. М. Кирова
Профессия: юрист
 
Военная служба
Годы службы: 1956—1959
Принадлежность: СССР СССР
Род войск: армия
Звание: Государственный советник юстиции 2 класса (Генерал лейтенант)
 
Награды:

Степа́н Ива́нович Шу́ткин (род. 31 октября 1937, с. Будёновка, Восточно-Казахстанская область[1]) — советский, казахский юрист; Государственный советник юстиции 2-го класса, Генеральный прокурор Республики Казахстан (1996—1997).





Биография

В 1956—1959 годы служил в рядах Советской Армии. В 1964 году окончил юридический факультет Казахского государственного университета имени С. М. Кирова по специальности «правовед». Работал следователем прокуратуры Ленинского района Алма-Аты (1964—1970), прокурором отдела по надзору за местами лишения свободы прокуратуры Казахской ССР (1970—1972), прокурором Ленинского района Алма-Аты (1972—1982).

С 21 июня 1982 г. — инструктор отдела административных органов ЦК Компартии Казахстана; затем прокурор Алма-Аты (1983—1987), заместитель начальника отдела по надзору за исполнением законов на транспорте прокуратуры Казахской ССР (1987), прокурор Московского района Алма-Аты (1987—1990).

С февраля 1990 г. — в аппарате Совета Министров Казахской ССР, заведующий юридическим отделом аппарата Президента и Кабинета Министров Республики Казахстан[2]. С 1995 года — заместитель руководителя аппарата правительства, в 1996 году — руководитель аппарата Правительства Республики Казахстан, член Президиума и член Правительства.

С октября 1996 по 4 ноября 1997 года[3] — Генеральный прокурор Республики Казахстан. В ноябре 1997 года вышел на пенсию.

Неоднократно избирался депутатом районных Советов и Алма-Атинского городского Совета народных депутатов, членом бюро райкомов партии и членом Алма-Атинского горкома компартии Казахстана.

Семья

Жена — Нина Ивановна Шуткина (р. 1939).

Дети: Наталья (р. 1962), Ольга (р. 1964).

Внучки: Евгения (р. 1986), Тамила (р. 1989).

Награды и признание

Напишите отзыв о статье "Шуткин, Степан Иванович"

Примечания

  1. Ныне — Таскайын в том же районе, Казахстан.
  2. Литвиненко И. [online.zakon.kz/Document/?doc_id=30993238 В ногу с отечеством] (рус.). Параграф : информационные системы. Проверено 13 марта 2015.
  3. Муфтах Н. [neweurasia.info/archive/2000/top5/10_04_sut-21v.html Шуткин, Хитрин … далее по нарастающей : Ищем генпрокурора…] (рус.). Eurasia Internet (4 октября 2000). Проверено 13 марта 2015.


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Шуткин, Степан Иванович


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.