Шутов, Евгений Ефимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Шутов
Имя при рождении:

Евгений Ефимович Шутов

Место рождения:

Кировская область, СССР

Профессия:

актёр

Карьера:

19481991

Награды:

Евге́ний Ефи́мович Шу́тов (19261995) — советский актёр театра и кино, народный артист РСФСР (1980).





Биография

Евгений Шутов родился 11 марта 1926 года в селе Полом Поломского района (сейчас — Белохолуницкий район) Кировской области.

В 1947 году окончил драматическое отделение оперно-драматической студии им. К. С. Станиславского (курс Михаила Кедрова) в Москве.

С 1947 года Евгений Шутов в труппе драматического театра им. К. С. Станиславского. В 1960 году переходит в драматический театр им. А. С. Пушкина и параллельно, по договору играет в спектаклях театра Сатиры. С 1963 года актёр Театра-студии киноактёра.

В 1949 году Евгений Шутов женился на Альбине Сергеевне Батовой, сын Сергей.

Ушёл из жизни 28 ноября 1995 года.

Похоронен на Донском кладбище в Москве[1].

Признание и награды

Творчество

Роли в театре

Московский театр им. Станиславского

  • Гриша-гармонист и Федор Дымков («В тиши лесов»)
  • Алеша («Две судьбы»)
  • Поручик Родде («Три сестры»)
  • Никулин («Опасный путь»)

Этот перечень будет уточняться

Фильмография

  1. 1948 — Повесть о настоящем человеке — баянист (нет в титрах)
  2. 1955 — Солдат Иван Бровкин — Аполлинарий Петрович Самохвалов, бухгалтер
  3. 1955 — В один прекрасный день — Сашко Нехода
  4. 1957 — Коммунист — Федор Фокин
  5. 1958 — Иван Бровкин на целине — Аполлинарий Петрович Самохвалов, бухгалтер
  6. 1958 — На дорогах войны — Прибытков
  7. 1958 — По ту сторону — солдат
  8. 1959 — Люди на мосту — Орлов
  9. 1960 — Конец старой Берёзовки — Виктор Николаевич
  10. 1961 — Любушка — Никита Лукич Лыков, крестьянин
  11. 1961 — Алёнка — Толя, шофёр
  12. 1962 — Большая дорога — солдат
  13. 1962 — Половодье — Артемов Матвей Владимирович, секретарь райкома
  14. 1963 — Живые и мёртвые — милиционер
  15. 1964 — Вызываем огонь на себя
  16. 1965 — Хоккеисты — Момчан
  17. 1965 — Одиночество — Андрей Андреевич
  18. 1966 — В городе С. — Пантелеймон
  19. 1966 — Формула радуги — директор спортбазы
  20. 1967 — Дом и хозяин
  21. 1967 — Таинственная стена — водитель
  22. 1967 — Скуки ради — Лука
  23. 1968 — Встречи на рассвете
  24. 1968 — Журавушка
  25. 1968 — По Руси — Яков
  26. 1969 — Адъютант его превосходительства — Красильников
  27. 1969 — Сюжет для небольшого рассказа
  28. 1970 — Моя улицаМитька Скворец
  29. 1971 — Тени исчезают в полдень — Антип
  30. 1972 — Освобождение — командир партизан (фильм 3) / солдат, фотографирующийся на партбилет (фильм 5)
  31. 1973 — Жизнь на грешной земле
  32. 1973 — И на Тихом океане...Обаб
  33. 1974 — Ищу мою судьбу — Климентий
  34. 1974 — Пламя — Орлов
  35. 1974 — Фронт без флангов — Охрим Шмиль
  36. 1975 — От зари до зари
  37. 1975 — Победитель
  38. 1975 — Семья Ивановых
  39. 1976 — Трын-трава — председатель колхоза Жорж Жоржович
  40. 1976 — Ты — мне, я — тебе! — общественный инспектор Батурин
  41. 1977 — Рождённая революцией — Александр Катин
  42. 1977 — Фронт за линией фронта — Охрим Шмиль
  43. 1978 — Обочина
  44. 1979 — Крутое поле — Андрюшков
  45. 1979 — На таежных ветрах
  46. 1979 — Место встречи изменить нельзя — подполковник Сергей Ипатьевич Панков
  47. 1980 — Чрезвычайные обстоятельства
  48. 1980 — Крах операции «Террор» — Сухарьков, арестованный расхититель социалистической собственности
  49. 1981 — Вот такая музыка — Дитятин
  50. 1981 — От зимы до зимы — Пётр Семёнович Воронков, сотрудник завода, однополчанин Косачева
  51. 1981 — Отставной козы барабанщик — Антон Михайлович
  52. 1983 — Нежданно-негаданно — управдом
  53. 1983 — Водитель автобуса — Трофим
  54. 1984 — Нам не дано предугадать — Самсонов
  55. 1985 — Мужские тревоги — Иван Сергеевич
  56. 1986 — Железное поле — Григорий Ворожун, фронтовой друг Бобылева
  57. 1986 — Зина-Зинуля — Сергей Сергеевич
  58. 1987 — Байка — Иван Сергеевич, председатель
  59. 1990 — Живодёр — Юрий Михайлович
  60. 1990 — Комитет Аркадия Фомича — Аркадий Фомич
  61. 1991 — Царь Иван Грозный — Михеич

Озвучивание

  1. 1963 — Контрабас | Contrebasse, La (Франция, короткометражный) — читает текст от автора
  2. 1964 — Цвета борьбы | Battle Colours | Barwy walki (Польша)
  3. 1966 — Эдгар и Кристина | Purva bridjs
  4. 1968 — Времена землемеров | Mērnieku laiki — Грабовский (старший землемер) (нет в титрах)
  5. 1969 — Свет в наших окнах — дядя Иван (роль Ильи Бакакури)(в титрах указано, что дублирует роль Р.Кикнадзе)
  6. 1970 — Мужское лето | Vyrų vasara
  7. 1971Тепло твоих рук
  8. 1972 — Озорные братья | Джапбаки — бедняк (роль Сарры Каррыева)
  9. 1972Горячий снег — Чибисов (роль Михаила Стрелкова)
  10. 1972 — Белые камни (киноальманах) — клоун (роль Гурама Николайшвили)
  11. 1973 — Хаос | Քաոս — Зардарян (роль Валентина Маргуни)
  12. 1973Калина красная — отец Нины
  13. 1974 — Опасные игры | Ohtlikud mängud — штурмбанфюрер СС (роль Арнольда Сиккеля)
  14. 1974 — Вычисленное счастье | Joachim, Put It in the Machine | Jáchyme, hod ho do stroje! (Чехословакия)
  15. 1976 — Настоящий тбилисец и другие | Gaseirneba Tbilisshi
  16. 1981 — Распахните окна — Коциа (роль Григола Талаквадзе)

Озвучивание мультфильмов

  1. 1960Это дело не мое
  2. 1969Дед Мороз и лето

Напишите отзыв о статье "Шутов, Евгений Ефимович"

Примечания

  1. [www.mosritual.ru/mesta-zahoronenija/donskoe-kladbische Донское кладбище] (Проверено 16 ноября 2009)

Ссылки

  • [a-tremasov.ru/shutov-evgenij-efimovich Евгений Шутов в Авторском проекте Алексея Тремасова]

Отрывок, характеризующий Шутов, Евгений Ефимович

– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.