Шухомка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шухомка
Характеристика
Длина

13 км

[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Шухомка Водоток]
Исток

 

— Координаты

57°13′00″ с. ш. 41°11′15″ в. д. / 57.21667° с. ш. 41.18750° в. д. / 57.21667; 41.18750 (Шухомка, исток) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.21667&mlon=41.18750&zoom=15 (O)] (Я)

Устье

Шача

— Местоположение

38 км по правому берегу

— Высота

ниже 107 м

— Координаты

57°18′19″ с. ш. 41°09′23″ в. д. / 57.30528° с. ш. 41.15639° в. д. / 57.30528; 41.15639 (Шухомка, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.30528&mlon=41.15639&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 57°18′19″ с. ш. 41°09′23″ в. д. / 57.30528° с. ш. 41.15639° в. д. / 57.30528; 41.15639 (Шухомка, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.30528&mlon=41.15639&zoom=12 (O)] (Я)

Расположение
Водная система

Шача → Волга → Каспийское море


Страна

Россия Россия

Регион

Ивановская область

Район

Фурмановский район

— исток, — устье

К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 50 км в длинуК:Карточка реки: заполнить: Площадь бассейнаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)К:Карточка реки: исправить: Высота устья


Шухомка — река в России, протекает в Фурмановском районе Ивановской области. Устье реки находится в 38 км по правому берегу реки Шача. Длина реки составляет 13 км.

Исток реки находится южнее деревни Шухомош в 6 км к юго-востоку от города Фурманов. Река течёт на север, протекает деревни Шухомош, Лопатино, Ворончиха, Шульгино, Бакшеево. В деревне Шухомош на реке плотина и запруда. Впадает в Шачу в деревне Белино в 6 км к северо-востоку от Фурманова.



Данные водного реестра

По данным государственного водного реестра России относится к Верхневолжскому бассейновому округу, водохозяйственный участок реки — Волга от города Кострома до Горьковского гидроузла (Горьковское водохранилище), без реки Унжа, речной подбассейн реки — Волга ниже Рыбинского водохранилища до впадения Оки. Речной бассейн реки — (Верхняя) Волга до Куйбышевского водохранилища (без бассейна Оки)[1].

По данным геоинформационной системы водохозяйственного районирования территории РФ, подготовленной Федеральным агентством водных ресурсов[1]:

  • Код водного объекта в государственном водном реестре — 08010300412110000013407
  • Код по гидрологической изученности (ГИ) — 110001340
  • Код бассейна — 08.01.03.004
  • Номер тома по ГИ — 10
  • Выпуск по ГИ — 0

Напишите отзыв о статье "Шухомка"

Примечания

  1. 1 2 [textual.ru/gvr/index.php?card=176435 Государственный водный реестр РФ: Шухомка]. [www.webcitation.org/69EGZd3E8 Архивировано из первоисточника 17 июля 2012].

Ссылки


Отрывок, характеризующий Шухомка

Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.