Шуя

Город Шуя Флаг Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ивановская областьИвановская область Городской округ город Шуя Координаты 56°51′00″ с. ш. 41°22′00″ в. д.56.85000° с. ш. 41.36667° в. д. / 56.85000; 41.36667    Глава Сергей Юрьевич Рощин Первое упоминание 1539 Прежние названия Борисоглебская слобода Город с 1539 года Площадь 33,29 км² Высота центра 100 м Население ↘58 690 человек (2016) Плотность 1762,99 чел./км² Национальный состав Русские Конфессиональный состав Православные Названия жителей шуя́не, шуя́нин, шуя́нка Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 49351 Почтовый индекс 155900—155906, 155908, 155912 Автомобильный код 37 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=24411 24 411] Официальный сайт [www.okrugshuya.ru Сайт города] Шуя Москва Иваново Шуя

Шу́я — город (с 1539) в Ивановской области России, административный центр Шуйского района, в состав которого не входит, образует городской округ Шуя.

Город Шуя расположен в междуречье рек Волги и Клязьмы в 32 км к юго-востоку от областного центра Иваново. Через город с севера на юг протекает река Теза (приток Клязьмы), протяжённость которой в городской черте составляет 6,6 километра.

Площадь — 33,29 км², население — 58 690 чел. (2016). По численности населения Шуя является третьим после Иванова и Кинешмы городом Ивановской области.

История города

Согласно одной из версий, древнее поселение на месте Шуи основали угро-финские племена чудь и меря; и название его может происходить от финского слова «суо» — болото, озеро, болотистая местность. По другой версии, наименование восходит к древнеславянскому «ошую», то есть «слева», «по левую руку» (в данном случае «на левом берегу»).

В XX веке неподалёку от Шуи были обнаружены древние захоронения (так называемые Семухинские курганы), относящиеся к Волжскому торговому пути X—XI веков.

Шуйское княжество

С 1403 года упоминаются князья Шуйские, которые владели городом на протяжении почти 200 лет. Род Шуйских ведёт своё начало от Василия Кирдяпы — одного из князей Суздальских. Представителем этого рода был Василий Иванович Шуйский — последний царь из рода Рюриковичей (годы правления 1606—1610), после него на Российский престол взошла династия Романовых. Как повествуют легенды, Василий Шуйский часто наведывался в свою вотчину, чтобы поразвлечься соколиной охотой. В селе Мельничном (ныне пригород Шуи), по преданию, похоронена дочь царя княжна Анна. В Шуйском кремле (ныне территория Союзной площади) были осадные дворы, принадлежавшие князю И. И. Шуйскому, князю Д. М. Пожарскому и др.

Первое документальное свидетельство о городе Шуе относится к 1539 году. Под этой датой Шуя упоминается в Никоновской летописи среди городов, разорённых казанским ханом Сафа-Гиреем, и именно от неё город ведёт своё летосчисление. До этого город был известен под названием Борисоглебская слобода, в честь расположенной в нём церкви Святых Бориса и Глеба.

Шуя и венценосные особы

Иван Грозный во время похода на Казань в 1549 году посетил Шую и вскоре включил её в числе других 19 городов в состав опричнины (1565—1572), объявив своей собственностью. Затем в 1572 году по духовной грамоте Ивана Грозного Шуя перешла в наследство его сыну Фёдору. В 1609 году город был разорён поляками, а в 1619 — литовцами.

В 1722 году по пути в Персидский поход в Шуе побывал Пётр I. Он остановился в городе, чтобы приложиться к местной святыне — чудотворной иконе Шуйско-Смоленской Божией Матери. Икона была написана шуйским иконописцем в 1654—1655 годах, когда в городе свирепствовала моровая язва. Вскоре после написания иконы эпидемия прекратилась, а образ Божией Матери явил чудодейственные исцеления больных. Пётр I тоже избавился от недуга и хотел увезти чудотворную икону в Санкт-Петербург. Горожане, узнав об этом, упали перед царём на колени и умолили оставить Небесную Покровительницу и Заступницу города в Шуе на своём месте в Воскресенском храме.

В 1729 году в Шуе некоторое время жила дочь Петра I царевна Елизавета, которая любила охотиться в окрестных лесах. Побывал в Шуе и ещё один наследник престола. В 1837 году, путешествуя по России в сопровождении известного русского поэта В. А. Жуковского, Шую посетил будущий император Александр II. Познакомившись с достопримечательностями города, цесаревич удостоил своим посещением дома наиболее знаменитых горожан — богатейших купцов Посылиных и Киселёвых.

Шуйское купечество и текстильный промысел

Развитию промышленности и торговли в Шуе способствовало удобное положение города на судоходной реке Тезе. В Шуе имелся большой гостиный двор (на месте современного Гостиного двора). Торговать в Шую приезжали иногородние и иностранные купцы — в 1654 году в гостином дворе была лавка английско-архангельской торговой компании. В это же время Шуя славилась ярмарками.

В 1755 году купец Яков Игумнов открыл первую полотняную мануфактуру, в доказательство чего ему был выдан на устройство фабрики из шуйской воеводской канцелярии билет.

В 1781 году российская императрица Екатерина Великая издала указ об образовании Владимирского наместничества и утвердила герб города Шуи. Старинный герб Шуи представлял собой щит, разделённый на две части. В верхней части стоящий на задних лапах львиный леопард — символ губернского города Владимира; в нижней части — «на красном поле брус мыла, означающий славные находящиеся в городе мыльные заводы». Действительно, мыловарение было самой древней промышленностью города Шуи, первое упоминание о них находим в писцовой книге Афанасия Векова и подьячего Селиверста Иванова 1629 года. Уже в XVI веке определился промышленный характер города Шуи. Наряду с мыловарением другим старинным промыслом Шуи был овчинно-шубный. Он особенно процветал в XVI—XVII веках, поэтому царя Василия Шуйского в народе называли «шубником».

С давних времён развивался в Шуе текстильный промысел — изготовление льняных тканей. Ткачество холстов производилось во многих крестьянских избах и в домах посадского населения города Шуи на деревянных ткацких станах. С середины XVIII века в Шуе появились ткацкие полотняные мануфактуры, самая первая мануфактура купца Якова Игумнова была открыта в 1755 году. Однако уже к концу XVIII века всемирный рынок завоёвывает хлопок. Шуйские купцы династии Киселёвых были первыми предпринимателями, кто наладил поставку хлопчатобумажной пряжи из Англии не только в Шую, но и её окрестности.

Параллельно Кисёлевым быстро развивались фабрики купцов братьев Посылиных. А. И. Посылин первый завёл бумагопрядильную фабрику на 11 000 веретён, действовавшую посредством паровых машин. Продукция посылинских мануфактур была удостоена большой золотой медали на Первой Всероссийской выставке мануфактурной промышленности в Санкт-Петербурге в 1829 году. «Этот купеческий дом в Шуе искони богатый, расчётливый и настойчивый в исполнении задуманных предприятий, имеет все средства вещественные и невещественные, чтоб сделать свою прядильную фабрику одним из первых заведений в государстве», — так писатель Дмитрий Шелехов в середине XIX века отзывался о тех, кто стоял у истоков шуйской текстильной промышленности.

По данным на 1859 год, в городе проживало 8555 человек (675 домов).

Советский период

В Шуе в сентябре 1918 года формировался штаб 7-й стрелковой Черниговской (бывшей Владимирской) дивизии.

Шуйское дело

См. также: Изъятие церковных ценностей в России в 1922 году

15 марта 1922 года жители Шуи, в основном рабочие, вышли на центральную площадь, чтобы не допустить изъятия церковных ценностей из городского Воскресенского собора. Для подавления народного выступления власти применили военную силу, был открыт пулемётный огонь. Четверо шуян (по другим данным — пятеро), и среди них девочка-подросток, были убиты на месте.

В связи с этими событиями 19 марта председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин составил секретное письмо, квалифицировавшее события в Шуе как одно из проявлений общего плана сопротивления декрету Советской власти со стороны «влиятельнейшей группы черносотенного духовенства» и предложением их ареста и расстрела.

22 марта Политбюро ЦК РКП(б) на основе письма Л. Д. Троцкого приняло план мероприятий по репрессиям против духовенства. Он включал арест Синода, показательный процесс по Шуйскому делу, а также указывал — «Приступить к изъятию во всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей».

Менее чем через 2 месяца, 10 мая 1922 года были расстреляны протоиерей собора Павел Светозаров, иерей Иоанн Рождественский и мирянин Пётр Языков.

В 2007 году в городе был установлен памятник священнослужителям и мирянам, репрессированным в годы Советской власти.

Население

Численность населения
1856	1897	1926	1931	1939	1959	1970	1973	1976	1979	1982
9300	↗19 600	↗35 500	↗44 900	↗57 900	↗64 562	↗68 781	↗70 000	↗71 000	↗71 970	↗72 000
1986	1987	1989	1996	1998	2000	2001	2002	2003	2005	2008
→72 000	→72 000	↘69 313	↘69 000	↘68 100	↘66 800	↘66 000	↘62 449	↘62 400	↘60 800	↘58 900
2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘58 541	↘58 486	↗58 500	↘58 357	↗58 616	↘58 570	↗58 795	↘58 690

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

60 000

70 000

80 000

1939

1979

1996

2003

2011

2016

На 1 января 2016 года по численности населения город находился на 283 месте из 1112 городов Российской Федерации.

Городской округ Шуя

Город, являясь административным центром Шуйского района, в состав него не входит, образует городской округ Шуя, в который входит только один населённый пункт.

Экономика

Город исторически является центром текстильной промышленности, но (на 2016 год) фактически в городе работает только фабрика «Шуйские ситцы».

В городе действуют промышленные предприятия (данные на 2016 год):

• «Шуйская гармонь» — выпуск гармоней, баянов и аккордеонов, детской мебели.
• «Шуйская мануфактура» — выпуск швейных изделий.
• «ШуяТекс+» — выпуск швейных изделий.
• «Эггер древпродукт» — производство ДСП.
• Шуйский завод «Аквариус» — сборка компьютерной техники.
• «Шуйская водка» — производство водки, настоек и наливок.
• «Агро-Эксперт» — производитель комбикормов.

В 2011 году открыт гостиничный комплекс «Гранд Отель Шуя» европейского уровня (три звезды).

Образование

В городе работают:

• [sspu.ru/pages/faculties/index2.html Шуйский филиал] Ивановского государственного университета (до 2013 года — Шуйский государственный педагогический университет),
• Шуйский филиал Ивановского медицинского колледжа (до 2016 года - Шуйский медицинский колледж)
• Шуйский филиал Ивановского промышленно-экономического колледжа (ранее — Шуйский индустриальный техникум);
• Шуйский технологический колледж (до 2014 года - Шуйский профессиональный лицей №4)
• Шуйский многопрофильный колледж (до 2014 года - Шуйский профессиональный лицей №42)

В городе работает 13 школ, в том числе шесть средних, четыре основных, две начальных, одна гимназия, в которых в общей сложности учится около 7500 школьников.

Культура и достопримечательности

В 2010 году город включён в перечень исторических поселений федерального значения.

Кинотеатр

Кинотеатр «Родина»

Музеи

Музеи: литературно-краеведческий музей Константина Бальмонта, Шуйский историко-художественный и мемориальный музей имени М. В. Фрунзе, Музей мыла. В историко-художественном музее хранится самая большая в мире коллекция русских и зарубежных сосудов с секретами, переданная в дар музею уроженцем города А. Т. Калининым. В Музее мыла есть уникальные экспонаты, иллюстрирующие историю мыловарения в Шуе.

Музей боевой славы города Шуи открыт в 2010 году.

17 октября 2007 года открыт памятник священнослужителям и мирянам Русской Православной церкви, погибшим в период преследования церкви большевиками в 1920—1930-х годах, работы скульптора Александра Рукавишникова.

СМИ

Газеты:

• Местный спрос и Местный магазин (основана в 2002 году).
• Шуйские известия.

Телевидение:

• Теза ТВ

Храмы

Силуэт дореволюционной Шуи определяли храмы. К 1917 году в городе было 20 церквей. Комплекс Воскресенского собора начала XIX века известен своей 106-метровой колокольней — первой в Европе среди звонниц, стоящих отдельно от храмов. В 1891 году на третий ярус колокольни был поднят седьмой по величине колокол в России (весом 1270 пудов). Он был отлит в Москве на средства крупнейшего фабриканта М. А. Павлова. С 1991 года Воскресенский собор является подворьем Свято-Николо-Шартомского мужского монастыря — шуйской православной обители, известной с 1425 года.

Известные шуяне

• Шуйское духовное училище, одно из старейших в России, закончил Иван Владимирович Цветаев.
• Шуя — родина поэта Константина Дмитриевича Бальмонта. В шуйской земле покоятся все предки поэта, здесь сохраняются в неизменном историко-культурном ландшафте XIX — начала XX века дом поэта, здания гимназий, где он учился, и другие мемориальные места (парк, территория усадьбы родителей и т. д.).
• Белов, Павел Алексеевич — Герой Советского Союза, генерал-полковник, родился в Шуе.
• Боровков, Виктор Дмитриевич — Герой Советского Союза, родился в Шуе.
• Бальмонт, Борис Владимирович — один из крупнейших деятелей ракетно-космической, станкостроительной и инструментальной техники, Герой Социалистического Труда. Родился в Шуе.
• Лавров, Лев Николаевич — учёный, конструктор и организатор производства ракетно-космической техники, твердотопливных двигателей, родился в Шуе.
• Мазурова, Екатерина Яковлевна — заслуженная артистка РСФСР, родилась в Шуе.
• Киселёвы (купцы)
• Черных, Людмила Ивановна — астроном, открывшая 268 астероидов. Почётный гражданин города Шуи.
• Яблоков, Игорь Николаевич — российский и советский религиовед, социолог религии.
• Федосов, Андрей Сергеевич — русский боксёр-профессионал, выступающий в тяжёлом весе.

См. также

• Населённые пункты Ивановской области

Литература

• Неволин П. И. Шуя, город // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.mojgorod.ru/ivanovsk_obl/shuja/index.html Шуя в энциклопедии «Мой город»]
• [www.okrugshuya.ru/ Официальный сайт администрации города Шуя]
• [artshuya.ru Шуйский городской социально-культурный комплекс]
• [wwii.sasgis.ru/?lat=56.855589&lon=41.343699&z=14 Аэрофотосъёмка города Шуя 1943 года]
• [prorok-ilia.ru/page/shujskie-cerkvi Храмы города Шуя]
• Список памятников культурного наследия города Шуя в Викигиде

Отрывок, характеризующий Шуя

– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.