Шхонебек, Адриан
Поделись знанием:
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
| Адриан Шхонебек (Схонебек) | |
| Имя при рождении: |
Adriaan Schoonebeek |
|---|---|
| Жанр: | |
| Покровители: | |
Адриа́н Шхонебе́к (или Адриан Схонебек[1] — нидерл. Adriaan Schoonebeek или Schoonebeck; 1661—1705) — голландский гравёр.
Первый из мастеров гравюры, приглашённых Петром I для работы в России. Барочный стиль работ Шхонебека имел большое влияние на развитие русской школы гравюры.
Биография
Родился в Роттердаме[2] в 1661 году. С 1676 по 1679 год учился у амстердамского гравёра Ромейна де Хоге.
В 1698 году по приглашению Петра I приехал в Россию, где работал в Гравировальной мастерской Оружейной палаты в Москве. Шхонебек был учителем русских гравёров Алексея Фёдоровича и Ивана Фёдоровича Зубовых. В гравёрной мастерской, которой руководил А. Шхонебек, скорее всего, получил начальное художественное образование русский художник Иван Никитич Никитин, один из основателей русской живописной школы начала XVIII века[3]
Помимо художественных гравюр, А. Шхонебек известен как автор географических карт. В их числе:
- карты устья Северной Двины[4].
- «Географический чертёж Ижорской земли» (ок. 1705)[5]
Широко известны гравюры Адриана Шхонебека с изображением линейного корабля «Гото Предестинация», которые были созданы по указу Петра I в 1701 году. В своей работе художник пользовался чертежами этого корабля. Благодаря этому при восстановлении чертежей корабля гравюры Шхонебека использовались как один из основных источников информации.
Наиболее известные гравюры
- Осада Азова в 1696 г. (1699—1700)
- Аллегория победы над турками (1689)
- Фейерверк 12 февраля 1697 г. (ок. 1697—1699)
- Гото Предестинация (1701)
- Осада крепости Нотебург (1703)
- Фейерверк 1 января 1704 (1704)
- Статуя Паллады (1704)
- Портрет графа Б. Шереметева (1702?)
- Портрет Петра I (1703—05)
- Усадьба адмирала Фёдора Головина в Немецкой слободе в Москве (после смерти А. Шхонебека закончена его учениками)
Галерея
- Schoonebeek - Vuurwerk in Moskou.jpg
Фейерверк 12 февраля 1697 г.
- Goto Predestinacia 4.jpg
Корабль «Гото Предестинация»
- Goto Predestinacia 1.jpg
Корабль «Гото Предестинация» (деталь)
- Goto Predestinacia 2.jpg
Корабль «Гото Предестинация» (деталь)
- Goto Predestinacia 3.jpg
Корабль «Гото Предестинация» (деталь)
- Adriaan Schoonebeek Astrild and Gedan.jpg
Взятие шведских судов «Астрильд» и «Гедан» на невском взморье в ночь с 6 на 7 мая 1703 г
- Azov.jpg
«Осада Азова в 1696 г.»
Напишите отзыв о статье "Шхонебек, Адриан"
Примечания
- ↑ Данная форма с точки зрения правил голландско-русской транскрипции является более правильной, однако в России исторически сложилось употребление фамилии художника в форме «Шхонебек».
- ↑ [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=138582 Биографическая энциклопедия «Биография.ру»]
- ↑ [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/izobrazitelnoe_iskusstvo/NIKITIN_IVAN_NIKITICH.html Никитин, Иван Никитич] // Энциклопедия «Кругосвет».
- ↑ Шхонобек (Схонебек) Адриан // Российский гуманитарный энциклопедический словарь.
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/shonback/shonback.php «Географический чертёж Ижорской земли»]
Литература
- Шхонебек, Адриан // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Ильина Т. В., Станюкович-Денисова Е. Ю. Русское искусство XVIII века. + CD. Москва: Юрайт, 2015. ISBN 978-5-9916-3527-1
- Алексеева М. А. Адриан Шхонебек. Художник в контексте барочной культуры // Русское искусство эпохи барокко. Новые материалы и исследования : сб. ст. СПб., 1998.
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шхонебек, Адриан
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
