Шэрпс (Флорида)
Статистически обособленная местность
Показать/скрыть карты
|
Шэрпс (англ. Sharpes) — статистически обособленная местность, расположенная в округе Бревэрд (штат Флорида, США) с населением в 3411 человек по статистическим данным переписи 2010 года[1].
Содержание
География
По данным Бюро переписи населения США статистически обособленная местность Шэрпс имеет общую площадь в 16,32 квадратных километров, из которых 7,77 кв. километров занимает земля и 8,55 кв. километров — вода. Площадь водных ресурсов округа составляет 52,39 % от всей его площади.
Статистически обособленная местность Шэрпс расположена на высоте 6 м над уровнем моря.
Демография
По данным переписи населения 2000 года[2] в Шэрпсe проживало 3415 человек, 947 семей, насчитывалось 1478 домашних хозяйств и 1680 жилых домов. Средняя плотность населения составляла около 209,25 человек на один квадратный километр. Расовый состав населённого пункта распределился следующим образом: 91,92 % белых, 3,54 % — чёрных или афроамериканцев, 0,88 % — коренных американцев, 0,64 % — азиатов, 2,31 % — представителей смешанных рас, 0,70 % — других народностей. Испаноговорящие составили 2,34 % от всех жителей статистически обособленной местности.
Из 1478 домашних хозяйств в 23,8 % воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 46,8 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары, в 12,6 % семей женщины проживали без мужей, 35,9 % не имели семей. 28,7 % от общего числа семей на момент переписи жили самостоятельно, при этом 11,9 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. Средний размер домашнего хозяйства составил 2,30 человек, а средний размер семьи — 2,77 человек.
Население статистически обособленной местности по возрастному диапазону по данным переписи 2000 года распределилось следующим образом: 21,4 % — жители младше 18 лет, 6,0 % — между 18 и 24 годами, 28,1 % — от 25 до 44 лет, 24,8 % — от 45 до 64 лет и 19,7 % — в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст жителей составил 42 года. На каждые 100 женщин в Шэрпсe приходилось 97,7 мужчин, при этом на каждые сто женщин 18 лет и старше приходилось 95,8 мужчин также старше 18 лет.
Средний доход на одно домашнее хозяйство статистически обособленной местности составил 27 692 доллара США, а средний доход на одну семью — 33 825 долларов. При этом мужчины имели средний доход в 27 500 долларов США в год против 19 231 доллар среднегодового дохода у женщин. Доход на душу населения статистически обособленной местности составил 27 692 доллара в год. 12,6 % от всего числа семей в населённом пункте и 18,7 % от всей численности населения находилось на момент переписи населения за чертой бедности, при этом 16,1 % из них были моложе 18 лет и 14,8 % — в возрасте 65 лет и старше.
Напишите отзыв о статье "Шэрпс (Флорида)"
Примечания
- ↑ [factfinder2.census.gov Profile of General Population and Housing Characteristics: 2010 Demographic Profile Data (DP-1): Sharpes CDP, Florida]. U.S. Census Bureau, American Factfinder. Проверено 31 января 2012.
- ↑ [factfinder.census.gov/ Сайт Бюро переписи США]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Шэрпс (Флорида)
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
