Шюке, Никола

Никола Шюке
Nicolas Chuquet
Научная сфера:	математика
Альма-матер:	Парижский университет

Никола́ Шюке́ (фр. Nicolas Chuquet, 1445(?)— около 1488) — французский математик, оказавший влияние на развитие алгебры. Наиболее известен вводом в общее употребление названий больших чисел: биллион, триллион и т. д.

Биография

Детали жизни Шюке неизвестны, не удалось выяснить даже точные годы его жизни. Родился он в Париже, получил в Парижском университете учёной степени бакалавра медицины. В начале 1470-х годов уехал в Италию, где начал писать трактат по геометрии. Около 1480 года переселился в Лион, где работал преподавателем математики и переписчиком книг. Известно, что он также переводил на французский язык латинские сочинения, в частности, «Трактат о сфере» Николая Орема.

В честь учёного названа улица в Париже (17-й округ).

Трактат «Наука о числах»

В 1484 году Шюке написал обстоятельный алгебраический трактат «Наука о числах в трёх частях» (Le triparty еn la science des nombres). Кроме общей арифметики и правил вычисления корней, трактат содержит учение об уравнениях и сборник задач. В нём, видимо, по аналогии с предложенным Марко Поло термином миллион, Шюке использовал названия биллион, триллион и т. д., до нониллиона Эти названия, с некоторыми вариациями, закрепились во всех языках Европы.

В этом же трактате Шюке уверенно использовал в промежуточных вычислениях отрицательные числа, свойствами и техникой операций с которыми он вполне овладел:

Кто складывает минус с каким-то числом, тот получает меньшую сумму, а кто вычитает минус, тот получает больший остаток… Когда говорят «минус», то это означает, что у человека ничего нет и ещё он должен. А когда говорят нуль, то это означает, что у человека ничего нет.

Шюке близко подошёл к понятию логарифма. Он сопоставил арифметическую и геометрическую прогрессии:

<math>1, 2, 3, \dots n</math>

и

<math>a, a^2, a^3, \dots a^n,</math>

после чего отметил, что произведению двух членов нижней прогрессии соответствует сумма стоящих над ними членов верхней. Он сделал также проницательное замечание, что если к верхней строке добавить отрицательное число <math>-n</math> (Шюке обозначал его: <math>0 - n</math>), то в нижней ему будет соответствовать дробь <math>1 / a^n.</math> Тем самым в математике впервые появились отрицательные и нулевые показатели степени. Шюке также первым предложил обозначать показатели степени (для неизвестного) малыми литерами справа вверху. Символика Шюке богаче и ближе к современной, чем обозначения его современника Луки Пачоли.

Трактат «Наука о числах», главное сочинение Шюке, не был опубликован при жизни автора, но его идеи получили известность в научном сообществе и оказали значительное влияние на развитие алгебры. Неопубликованные труды Шюке оставил своему ученику Этьену де ла Рош. Последний опубликовал в 1520 году трактат «Арифметика» («L'arismethique», переиздан в 1538), где широко использованы идеи, термины и обозначения Шюке (иногда дословно), причём де ла Рош не привёл никаких ссылок на подлинного автора. В Национальной библиотеке Парижа хранятся рукописи ещё двух неопубликованных трудов Шюке: по коммерческой арифметике и по геометрии.

Развитие идеи логарифмов продолжил Михаэль Штифель и завершил Джон Непер. Историки науки обнаружили рукопись трактата Шюке в 1870-х годах, в 1880 году этот труд был опубликован.

Труды

• [www.irem.univ-rennes1.fr/ressources/docs_themes/histoire/flash/CHUQUET.pdf Le triparty еn la science des nombres.] (фр.)

Литература

• [ilib.mccme.ru/djvu/istoria/istmat1.htm История математики. С древнейших времен до начала Нового времени] // История математики / Под редакцией А. П. Юшкевича, в трёх томах. — М.: Наука, 1970. — Т. I.
• Токарева Т. А. Алгебра Шюке // Историко-математические исследования. — М.: Наука, 1978. — № 23. — С. 270—283.
• Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Chuquet.html Шюке, Никола] (англ.) — биография в архиве MacTutor.
• Itard, Jean. [www.encyclopedia.com/topic/Nicolas_Chuquet.aspx Nicolas Chuquet] на www.encyclopedia.com (англ.)
• L’Huillier, Hervé. [www.persee.fr/web/revues/home/prescript/article/rhs_0151-4105_1976_num_29_4_1432 Eléments nouveaux pour la biographie de Nicolas Chuquet]. Revue d’histoire des sciences. Année 1976. Volume 29 Numéro 29-4 pp. 347—350. (фр.)

Отрывок, характеризующий Шюке, Никола

Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.