Шютрумпф, Рудольф
| Рудольф Шютрумпф | |
| Rudolf Schütrumpf | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
Рудольф Шютрумпф (нем. Rudolf Schütrumpf; 30 сентября 1909, Франкфурт-на-Майне, Германская империя — 27 апреля 1986, Кёльн) — немецкий палинолог, руководящий сотрудник Аненербе, оберштурмфюрер СС.
Биография
Сын машиниста. Изучал ботанику, химию, зоологию и геологию во Франкфуртском университете и Инсбрукском университете. Проводил исследования в области геологии болот и анализа пыльцы в ходе раскопок охотничьей стоянки позднего ледникового периода в Майендорфе близ Гамбурга.
Карьера при нацистах
В 1933 году вступил в НСДАП и СА[1]. В 1936 году защитил кандидатскую диссертацию по истории болот и лесов Люнебургской пустоши. После этого продолжал исследования в районе Гамбурга и в Бранденбурге. С апреля 1938 года возглавил Исследовательское управление по естественной праистории Аненербе. Осуществлял палинологический анализ проб из произведённых СС раскопок. Возглавлял Исследовательский отдел естествознания доисторического периода Аненербе.
В 1939 году был призван в армию. В 1940 году вступил в СС. В годы Второй мировой войны работал в Энтомологическом институте в концентрационном лагере Дахау. С 10 марта 1943 года сотрудник учебно-исследовательского отдела энтомологии и борьбы с паразитами Аненербе. В 1944—1945 гг. заместитель лагерного врача в Дахау, где для опытов использовал заключённых[2]. В 1945 году попал в плен.
После войны
После освобождения был директором музея в Шлезвиге. В 1958 году организовал лабораторию истории вегетации и анализа пыльцы в Институте древней и ранней истории Кёльнского университета. С 1961 года член-корреспондент Германского археологического института. В 1969 г. защитил докторскую диссертацию, с 1970 г. экстраординарный профессор. В 1974—1977 гг. председатель Германского общества древней и ранней истории.
Напишите отзыв о статье "Шютрумпф, Рудольф"
Примечания
Сочинения
- Paläobotanisch-pollenanalytische Untersuchungen der paläolithischen Rentierjägerfundstätte von Meiendorf bei Hamburg. Wachholtz, Neumünster 1936, Dissertation.
- Die Nacheiszeit. Moore, Wälder, Tiere und Kultur. Flemming, Hamburg [1953].
- Die Moore Schleswig-Holsteins. Mit Karte 1:500 000 aus dem Deutschen Planungsatlas, Band Schleswig-Holstein. Geologisches Landesamt Schleswig-Holstein, Kiel 1956.
- (mit Alfred Rust) Die jungpaläolothischen Zeltanlagen von Ahrensburg. Wachholtz, 1958.
- (mit Karl Gripp)Frühe Menschheit und Umwelt: Band I. Archäologische Beiträge. Böhlau, Köln Wien 1970: Band II. Naturwissenschaftliche Beiträge. Böhlau, Köln Graz 1967.
- (mit Hans Reichstein)Palynologische und säugetierkundliche Untersuchungen zum Siedlungsplatz Hüde I am Dümmer, Landkreis Diepholz. Wachholtz, Neumünster 1988.
Литература
- M. H. Kater: Das «Ahnenerbe» der SS 1935—1945. Ein Beitrag zur Kulturpolitik des Dritten Reiches. Stuttgart 1974.
- Jutta Meurers-Balke: Rudolf Schütrumpf. In: Eiszeitalter und Gegenwart. Band 37, 1987, S. 149—150.
Отрывок, характеризующий Шютрумпф, Рудольф
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
