Шутценбергер, Поль Рене
Поделись знанием:
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
(перенаправлено с «Шютценберже, Поль Рене»)
| Рене-Поль Шутценбергер | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
31 декабря 1916 (56 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
|
| Жанр: | |
| Учёба: | |
| Стиль: | |
 Работы на Викискладе | |
Рене-Поль Шутценбергер (фр. Paul-René Schützenberger; 29 июля 1860, Мюлуз — 31 декабря 1916, Париж) — французский художник.
Содержание
Биография
Родился в семье известных эльзасских пивоваров, в городе Мюлуз. Его отец Поль Шутценбергер (1829—1897), французский химик. Художник Луи-Фредерик Шутценбергер (1825—1903) был его двоюродным дядей.
Он обучался в Академии Жюлиана у Жана-Поля Лорана. Начал выставляться в парижском Салоне французских художников (фр. Salon des artistes français) с 1889 года[1], в салоне Общества Независимых Художников (фр. Société des Artistes Indépendants) с 1902 года и в парижском Национальном Обществе Изящных Искусств (фр. Société Nationale des Beaux-Arts) с 1907 года.
Рене Шутценбергер получил почетное упоминание на Салоне в 1897 году и на Всемирной выставке в Париже 1900 года.
Он практиковал жанровую живопись: портреты и пейзажи. Его стиль близок к движению пост-импрессионизма и находился под влиянием группы художников Наби, большинство из которых также проходили обучение в Академии Жюлиана.
Работы
- René Schützenberger (1860-1916).jpg
À côté de la fenêtre (12 may, 1887)
- René Schützenberger - Liseuse à la fenêtre.jpg
Reader at the Window (1890)
- René Schützenberger - La Femme en blanc.jpg
La Femme en blanc (1895)
- René Schützenberger - La Bataille CP.jpg
La Bataille (1909)
- René Schützenberger - La Partie de dés - CP.jpg
La Partie de Dés (1910)
- Schutzenberger Iles du Rhin.jpg
Les Iles du Rhin près de Strasbourg
- René Schützenberger Paysage à la meule.jpg
Paysage à la meule
Напишите отзыв о статье "Шутценбергер, Поль Рене"
Литература
- Jules Martin, Nos peintres et nos sculpteurs, Paris Flammarion, 1897.
- Catalogue du Salon de la Société lyonnaise des Beaux-Arts, 1898.
- Catalogue général officiel de l’Exposition Internationale Universelle de 1900, Paris.
- Catalogue du Salon de la Société des Amis des Arts de Nantes, 1907.
- L’Art et les Artistes, 7ème année, n°75, juin 1911.
- The Julian Academy, Paris 1868—1939, Spring Exhibition 1989, Sheperd Gallery, New York.
- Benezit, Dictionnaire des artistes, 1999.
- Dominique Lobstein, Dictionnaire des Indépendants (1884—1914), tome III, L’Echelle de Jacob, 2003.
- Gaïte Dugnat, Les catalogues des Salons de la Société Nationale des Beaux-Arts, tome III (1906—1910), L’Echelle de Jacob, 2005.
- Gaïte Dugnat, Les catalogues des Salons de la Société Nationale des Beaux-Arts, tome IV(1911—1920), L’Echelle de Jacob, 2005.
- Paul-René Schützenberger File, Documentation du Musée d’Orsay, Paris'
Примечания
- ↑ [archive.org/stream/catalogueillustr1889soci#page/40/mode/2up Каталог парижского Салона французских художников, 1889 год, стр.40, №2446-2447], с сайта archive.org.
Ссылки
- [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k6227037f/f139.image.r=Ren%C3%A9%20Sch%C3%BCtzenberger.langFR Картина Читающая у окна]
- [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k6202645z.image.r=Louis+Sch%C3%BCtzenberger.f4.langEN Почётное упоминание на Всемирной Выставке 1900 года]
- [www.archive.org/stream/nospeintresetscu00mart#page/343/mode/1up "Наши художники и скульпторы", Жюль Мартен, 1897 год, стр.343]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Шутценбергер, Поль Рене
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
