Шютце, Теодор Рейнгольд
Теодор Рейнгольд Шютце (12 января 1827, Итерзен — 16 декабря 1897, Грац) — германский юрист и криминалист, работавший также в Дании и Австро-Венгрии, профессор в Копенгагене, Киле и Граце.
Окончил гимназию в Хадерслеве. С 1846 по 1847 год изучал филологию и право в университете имени Христиана Альбрехта в Киле, в 1848 году изучал политологию в Мюнхенском университете. Во время Датско-прусской войны (1848—1850) он служил лейтенантом в армии Шлезвиг-Гольштейна, в 1851—1853 годах учился в Киле. После габилитации в этом университете начал преподавать там, а в 1855 году стал профессором права в Копенгагене. В 1866 году из-за подписания Венского мира был уволен и временно был без работы, после чего снова поселился в Киле, где стал преподавателем и главным юрисконсультом местной торгово-промышленной палаты. Из-за его сложного политического прошлого у него не было никаких шансов на получение профессорского звания или эквивалентной должности в Пруссии в 1876 году, поэтому последовал призыву Грацского университета Карла и Франца, где стал профессором и в 1885—1886 и затем в 1893—1894 годах был деканом его юридического факультета.
Главнейшие труды его: «Sammlung der das schleswigsche Strafrecht betreffenden Gesetze und Verordnungen» (Копенгаген, 1856); «Die notwendige Teilnahme am Verbrechen» (Лейпциг, 1869); «Lehrbuch d. deutschen Strafrechts» (2-е издание, 1874 и 1877); «Das Staatsbürgerliche Anklagerecht in Strafsachen» (1876). Он также написал множество статей для немецкой юридической энциклопедии Encyklopädie der Rechtswissenschaft.
Напишите отзыв о статье "Шютце, Теодор Рейнгольд"
Ссылки
- [www.biographien.ac.at/oebl_11/306.pdf Биография (нем.).]
- [runeberg.org/salmonsen/2/21/0142.html Биография (шв.).]
Отрывок, характеризующий Шютце, Теодор Рейнгольд
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
