Шюхтер, Вильгельм

Вильгельм Шюхтер (нем. Wilhelm Schüchter; 15 декабря 1911, Зигбург — 27 мая 1974, Дортмунд) — немецкий дирижёр.

Окончил Кёльнскую Высшую школу музыки по классам композиции (у Филиппа Ярнаха) и дирижирования (у Германа Абендрота). В 1937 году дебютировал в Кобургской опере, в сезоне 1940/41 работал в Вюрцбургской опере, на протяжении следующих двух лет был помощником Герберта фон Караяна в Ахенской опере, в сезоне 1943/44 возглавлял оркестр берлинского Театра на Ноллендорферплац. Наиболее продолжительной была работа Шюхтера в качестве второго дирижёра Симфонического оркестра Северогерманского радио (1945—1957) под началом Ханса Шмидта-Иссерштедта. Одновременно в 1953—1955 гг. Шюхтер руководил Филармоническим оркестром Северо-западной Германии. В 1959—1962 гг. он работал в Японии, возглавляя Симфонический оркестр NHK. Вернувшись в Германию, Шюхтер до конца жизни был генеральмузикдиректором Дортмунда.

Шюхтер оставил ряд записей, преимущественно оперных. В Гамбурге им были записаны «Манон» Массне (1950) и «Сельская честь» Масканьи (1954), в Мюнхене — «Оберон» Вебера (1963), в Западном Берлине — «Марта» Флотова, «Браконьер» и «Ундина» Лорцинга (все 1963).

Отрывок, характеризующий Шюхтер, Вильгельм

Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.