Шёлин, Ивар
 Ивар Шёлин | |
 Ивар Шёлин и Адольф Мюллер на церемонии награждения. Лондон, 1948 | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Ивар Свен Леннарт Шёлин |
| Прозвища |
Мелочь |
| Гражданство |
|
| Клуб |
Lidköpings AS |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти |
10 сентября 1992 (73 года) |
| Место смерти | |
Ивар Свен Леннарт «Мелочь» Шёли́н (швед. Ivar Sven Lennart «Kovan» Sjölin; 28 сентября 1918, Линчёпинг, Швеция — 10 сентября 1992, Линчёпинг, Швеция) — шведский борец вольного стиля, серебряный призёр Олимпийских игр по борьбе [1]
Биография
Начал заниматься борьбой в середине 1930-х годов в клубе Lidköpings AS в родном городе. В 1939 году стал чемпионом страны среди юниоров.
Представлял Швецию на Олимпийских играх 1948 года, боролся в полулёгком (до 62 килограммов) весе. На Шёлина никто особенно не рассчитывал, но он смог завоевать серебряную медаль Олимпийских игр, уступив лишь по очкам в финале непобедимому тогда турку Газанферу Бильге (тот все пять предшествующих встреч выиграл чисто). Спортивной общественностью такое поражение было воспринято как некий подвиг. [2]
См. таблицу турнира
Всю жизнь прожил в родном городе. Умер в 1986 году. Был женат с 1960 года, оставил двоих сыновей.
Напишите отзыв о статье "Шёлин, Ивар"
Примечания
Отрывок, характеризующий Шёлин, Ивар
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
