Шёл солдат с фронта

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шёл солдат с фронта
Жанр

Драма

Режиссёр

Владимир Легошин

Автор
сценария

Валентин Катаев

В главных
ролях

Даниил Сагал
Янина Жеймо
Михаил Трояновский

Оператор

Борис Монастырский

Композитор

Сергей Василенко

Кинокомпания

Союздетфильм

Длительность

75 мин

Страна

СССР СССР

Язык

русский

Год

1939

К:Фильмы 1939 года

«Шёл солдат с фронта» — фильм режиссёра Владимира Легошина, снятый на киностудии Союздетфильм (СССР) в 1939 году по повести Валентина Катаева «Я, сын трудового народа…».





Сюжет

Украина, февраль 1918 года. В родное село возвращается артиллерист, Георгиевский кавалер Семён Котко (Мельников). Четыре года он служил под командованием своего односельчанина фельдфебеля Ткаченко (Бельский). Невзлюбил тот молодого солдата, который — ранее небогатый кузнец, ещё до войны посмел влюбиться и свататься к его красавице-дочке Софье (Сорогожская). Другим стало село после революции, вместе с унтер-офицерскими погонами потерял Ткаченко власть и влияние. Семён снова засылает сватов — главу первого сельского Совета Ременюка (Нассонов) и матроса Василия Царёва (Сагал). Отец нехотя благославляет молодых.

По договору Украинской державы и Германии в страну вводится немецкая армия. Летом 1918 года новая власть — офицер фон Вирхов, сын местного помещика пан Клембовский и нанятый старостой Ткаченко, — начинает своё утверждение в селе с показательной казни Царёва и Ременюка. Семён с молодым односельчанином Миколой (Консовский) уходят в лес к партизанам. Отряд быстро растёт, превращаясь в партизанскую бригаду, дивизию, которая вскоре примыкает к Красной армии. Семён Котко возвращается на военную службу и становится командиром батареи.

В ролях

Дополнительная информация

  • Повесть «Я, сын трудового народа…» написана Катаевым в 1936 году и впервые опубликована в ноябре 1937 года.
  • Названием повести служит первая фраза действующей в Красной армии воинской присяги.
  • Повесть получила как хвалебные[1], так и негативные отзывы («… (повесть) напоминает „живописью нравов“ физиологические очерки сороковых годов прошлого столетия»)[2]
  • Одновременно с кинофильмом в 1939 году выходит опера «Семён Котко» Сергея Прокофьева, который дал очень высокую оценку пьесе:
Мне давно хотелось написать советскую оперу, но я долго не решался взяться за работу, пока постепенно не выработал точку зрения на то, как надо подойти к этой задаче... Хотелось живых людей с их страстями, любовью, ненавистью, радостью и печалью, естественно вытекающими из новых условий. В этом отношении меня заинтересовала повесть Валентина Катаева "Я, сын трудового народа...". Люди у Катаева абсолютно живые, и это самое главное. Они живут, радуются, сердятся, смеются - и вот эту жизнь мне хотелось передать
[3]
  • В 1983 году на Одесской киностудии снят фильм «Я, сын трудового народа» с Сергеем Маковецким в роли Семёна Котко.

Напишите отзыв о статье "Шёл солдат с фронта"

Примечания

  1. В.Ермилов, «Повесть о народном счастье» // «Красная новь» (1937, № 11)
  2. В.Перцов, «Эпос и характер» // «Литературная газета» (30 января 1938 года).
  3. С. С. Прокофьев, «Материалы, документы, воспоминания» // Госмузиздат, М. 1961, стр. 235—236).

Отрывок, характеризующий Шёл солдат с фронта

Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.