Шёнайх, Пауль фон

Пауль фон Шёнайх

Пауль фон Шёнайх (нем. Paul von Schoenaich; 16 февраля 1866, Кляйн-Тромнау, Пруссия, — 7 января 1954, Райнфельд (Гольштейн), ФРГ) — немецкий генерал-майор, барон, деятель пацифистского движения.

Биография

В 1887—1907 годах фон Шёнайх служил в Берлине во 2-м гвардейском драгунском полку, в свободное время слушая лекции в Берлинском университете, в том числе по экономике. Затем работал в военном министерстве референтом по кавалерии, а с 1913 года командовал 15-м гусарским полком, расквартированным в Вандсбеке. С началом Первой мировой войны назначен командиром 14-го драгунского полка, сражавшегося во Франции и Польше. Летом 1915 года вернулся в министерство, где возглавил один из отделов.

После войны стал пацифистом и присоединился к Германскому обществу мира (ГОМ). В 1918—1928 годах входил в состав Немецкой демократической партии (НДП). В 1929 году стал президентом ГОМ и вскоре сменил курс своего предшественника Людвига Квидде, сделав его последовательно пацифистским. В 1930 году фон Шёнайх присоединился к Радикально-демократической партии, отколовшейся от НДП. Помимо этого, он состоял во множестве организаций, в том числе рейхсбаннере, Обществе друзей Советского Союза, Немецком обществе за права человека; весной 1924 года фон Шёнайх был принят в масонскую ложу «В земле ободритов», находившуюся под юрисдикцией «Великой ложи принятых вольных каменщиков Восходящего солнца» в Людвигслюсте, Мекленбург.

После прихода нацистов к власти Германское общество мира было запрещено. Сам фон Шёнайх провел два месяца в тюрьме, а его книги попали в список книг, подлежащих сожжению.

В 1945 году фон Шёнайх некоторое время состоял в ХДС.

В 1946 году после воссоздания ГОМ фон Шёнайх вновь стал его президентом. В 1951 году он вошел в состав комитета по подготовке референдума против ремилитаризации и за мирный договор. Внутри ГОМ возникли разногласия, связанные с отношением к референдуму, в результате которых фон Шёнайх большинством голосов был отстранён от должности. Тем не менее в 1952 году он был избран почётным председателем ГОМ.

Являлся сторонником идеи свободной экономики.

Сочинения

• Abrüstung der Köpfe, 1922.
• Vom vorigen zum nächsten Krieg, 1924.
• Lebende Bilder aus Sowjet-Rußland, 1925.
• Mein Damaskus, 1925.
• Palästina, 1926.
• Zehn Jahre Kampf für Frieden und Recht, 1929.
• Mein Finale (mit dem geheimen Tagebuch 1933—1945), 1947.

Литература

• Appelius, Stefan. Der Friedensgeneral Paul Freiherr von Schoenaich. Demokrat und Pazifist in der Weimarer Republik. // Demokratische Geschichte. — 1992. — № 7. — S. 165—180.
• Habedank, Heinz. Paul Freiherr von Schoenaich, ein General a.D. mit Realitätssinn. // Alternativen, Schicksale deutscher Bürger. Hrsg. von Olaf Groehler. — Berlin, 1987. — ISBN 3-373-00002-5. — S. 133—161.

Ссылки

• [daten.digitale-sammlungen.de/0001/bsb00019558/images/index.html?seite=401 Статья о Пауле фон Шёнайхе в словаре «Neue Deutsche Biografie»] (нем.)

Отрывок, характеризующий Шёнайх, Пауль фон

Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.