Шёнграбенский бой

Шёнграбенский бой (при Холлабрунне)
Основной конфликт: Наполеоновские войны Война третьей коалиции
Дата	16 ноября 1805 года
Место	Шёнграбен и Холлабрунн, Австрия
Итог	Тактическая победа французов Стратегический успех русских
Противники
Французская империя Российская империя Австрийская империя
Командующие
Иоахим Мюрат Жан Ланн Пётр Багратион
Силы сторон
20,600 7,300
Потери
1,200 2,400 убито, 12 орудий

Шёнграбенский бой (при Холлабрунне) (нем. Schlacht bei Hollabrunn und Schöngrabern) — одно из сражений Войны третьей коалиции, произошло около деревни Шёнграбен, недалеко от города Холлабрунн (нем. Hollabrunn) — города в Австрии севернее Вены.

4 (16) ноября 1805 около деревни Шёнграбен (Австрия), севернее города Холлабрунн состоялся бой между 7-тысячным русским арьергардом под командованием князя П. И. Багратиона и 40-тысячным французским корпусом маршала И. Мюрата.

Предполагая, что перед ним не арьергард, а вся армия Кутузова, Мюрат начал переговоры о перемирии. Л. Н. Толстой в XIV главе 2 части 1 тома «Войны и мира» цитирует (по «Истории консульства и империи» А. Тьера, т. II, с. 87) письмо Наполеона к Мюрату:

Принцу (князю) Мюрату. Шёнбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.

Я не могу найти слов, чтоб выразить вам моё неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.

Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию. Вы можете взять её обозы и её артиллерию.

Генерал-адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даёте себя обмануть адъютантам императора.

Наполеон

Силы сторон

Французы: На стороне французов были значительные силы, во-первых, это гренадеры Удино, которые наступали по центру через деревню Шёнграбен. Во-вторых, это пехота Леграна, наступающая с левого фланга, и дивизия Сюше с правого фланга, также Леграна поддерживала кавалерия Вальтера. В резерве находилась кавалерия Нансути. По дороге на Шёнграбен наступали силы Вандама. Всего 20 630 человек.

Русские: Силы русских были в три раза меньше, всего 7300 человек. Это были:

• Черниговский драгунский полк — левый фланг
• Казаки — левый фланг
• Киевский гренадерский полк — левый фланг
• 6-й егерский полк — центр
• Подольский мушкетёрский полк — центр
• Азовский мушкетёрский полк — правый фланг
• Павлоградский гусарский полк — правый фланг
• Несколько батальонов гренадеров — селение Грунд (тыл)

Также в распоряжении русского арьергарда имелось 12 орудий, который были размещены напротив деревни Шёнграбен.

Австрийцы: Отряд Ностица (англ.) — фактически не принимавший боя, Мюрат убедил капитана в перемирии, и Ностиц покинул поле боя.

Источники

• Харботл Т. Битвы мировой истории. — М.: Внешсигма, 1993. — С. 496. — ISBN 5-86290-195-7
• Верне Гораций. История Наполеона. — М.: Сварог и К, 1997. — С. 262—263. — ISBN 5-85791-025-0

Отрывок, характеризующий Шёнграбенский бой

Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.