Шёнлатернгассе
| Шёнлатернгассе Вена | |
| нем. Schönlaterngasse | |
 Шёнлатергассе | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна |
Австрия |
| Город | |
Шёнлатернгассе (нем. Schönlaterngasse — «переулок Красивого Фонаря») — переулок во Внутреннем Городе Вены за церковью иезуитов. Проходит от Зонненфельгассе до Постгассе. Дома вдоль улицы выполнены в стиле венского барокко.
В Средние века была известна как «Straße der Herren von Heiligenkreuz» («улица кавалеров Святого Креста») по находящемуся рядом «Heiligenkreuzer Hof» («Хайлигенкройцер Хоф», «Двор Святого Креста»), с которым переулок соединён пешеходным проходом через арку. С 1780 года получила своё нынешнее название, «Шёнлатернгассе», которое переводится как «переулок Красивого Фонаря». «Красивый фонарь» был установлен на доме № 6, сейчас он находится в Городском музее Вены, в переулке находится его копия.
В средневековые времена улица заканчивалась на переулке, который был ликвидирован после постройки церкви иезуитов, после чего для того, чтобы Шёнлатернгассе не превратился в тупик, он был продлён. Заключительная часть переулка резко поворачивает на север, обходя церковь, и выходит на Постгассе.
Шёнлатернгассе широко известен в Вене благодаря городской легенде о василиске, якобы обитавшем здесь в уличном колодце. Василиск, согласно легенде, обращал всех прохожих в камень своим взглядом, пока местный булочник, защищая от чудовища возлюбленную, не подставил василиску зеркало, взглянув в которое, василиск обратил в камень сам себя[1]. Фасад дома № 7 украшает скульптура василиска и роспись, иллюстрирующая легенду.
На Шёнлатернгассе расположены несколько ресторанов, ряд из которых используют тему легенды о василиске в своём оформлении. Шёнлатернгассе появляется на экране в фильме «Третий человек».
Галерея
- Schönlaterngasse6-IMG 4977 Laternenduplikat.JPG
«Красивый фонарь», давший переулку имя.
- Wien Zentrum ed 2009 PD a 20091007 060.JPG
Проход от Шёнлатернгассе на Хайлигенкройцер Хоф.
- Vasilisk2.jpg
Легенда о василиске в оформлении ресторана
Напишите отзыв о статье "Шёнлатернгассе"
Примечания
- ↑ [www.sagen.at/texte/sagen/oesterreich/wien/vonaltenhaeusern/basilisk.html Der Basilisk in der Schönlaterngasse]
Литература
- Hofbauer, Friedl. Sagen aus Wien. — Вена: OEBV, 2000.
- Вена. — М.: Вокруг Света, 2008. — С. 119—120.
Отрывок, характеризующий Шёнлатернгассе
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
