Шеффены

Ше́ффены (нем. Schöffen) — в средневековой Германии члены судебной коллегии, определявшие наказание вместе с судьёй как председателем суда; позднее судебные заседатели с разными полномочиями.

История

Происхождение судебной коллегии шеффенов в Германии связано с реформой Карла Великого, относящейся к 70-м годам VIII века. (см. Скабины). Институт не успел тогда же пустить прочные корни повсюду. Классической страной Шеффенов были земли франкского права; в районе действия алеманнского и баварского права этот институт либо совсем не привился, либо исчез, вытесненный другими судебными институтами; в странах саксонского и фризского права Шеффены появились не скоро после введения института; в северной Голландии их не знали до XIII—XIV вв. (в отдельных местах — даже до XVII).

В городах по нижнему Рейну и по Мозелю шеффены имелись везде, так же, как в Вестфалии и Саксонии; существовали они во Франкфурте и даже в Ульме, где господствующее баварское право, казалось, должно было быть враждебно институту. Не было их в Аугсбурге и верхнерейнских городах — Шпайере, Страсбурге и Базеле. Там, где институт сохранился, в нём осталось в наиболее существенных чертах старое каролингское устройство (описано в ст. Скабины). Это особенно относится к сельским судам шеффены; более прогрессивное городское право внесло в них более значительные изменения

Шеффены, прежде всего, должны были принадлежать к свободному сословию. В большинстве случаев никаких других сословных ограничений не было; лишь в Остфалии и Тюрингии для того, чтобы попасть в число шеффенов в сельских судах, нужно было принадлежать к знати — freie Herren; министериалы не только допускались в число шеффенов, но сделались с XIII века главными носителями этой должности. Обычным условием был также земельный ценз.

Число шеффенов, в согласии со старой традицией, было установлено чаще всего в семь человек; но бывало, что коллегия их состояла из 12 или 14 заседателей.

Компетенция шеффенов в принципе простиралась на одну сотню, но очень часто они заседали и в других сотнях того же графства; практика привела к тому, что шеффены любой сотни действовали безразлично во всем графстве. Суд сотни был судом сотни лишь по форме; по компетенции он был судом графства.

Крайне консервативные по своему устройству сельские суды шеффенов стали исчезать в разных частях Германии ещё в XVII веке. Более устойчивое, так как оно было более гибко и умело лучше приспособляться, городское судоустройство в Германии сохранило шеффенов гораздо дольше.

Уцелевшие после нашествий IX-Х вв. и феодальных смут, а также в большинстве случаев возникшие вновь города находились под властью помещиков, которые лично или через своих должностных лиц чинили суд и расправу. Но суд их не был единоличным: начало римского преторского суда было чуждо германскому праву, которое и тут проводило принцип коллегиальности. Шеффены были заседателями в таких сеньориальных судах; они выносили приговор подсудимому.

Когда города приобретают независимость, коллегия шеффенов пополняется из свободного городского населения. Это — пожизненная, самопополняющаяся коллегия. Положение председателя или судьи при ней различно; в одних городах община избирает его совершенно самостоятельно, в других требуется утверждение сеньора, в третьих, наименее свободных, сеньор сам назначает его, не справляясь с мнением горожан. По мере того, как растёт свобода горожан и накопляется богатство, горожане выкупают у сеньора право свободного избрания судьи, если они не получили его раньше.

Суд шеффенов в городах существует не везде; там, где его нет, юрисдикция вручается обыкновенно городскому совету. Иногда обе коллегии — совет и шеффены — существуют рядом или члены совета называются шеффенами и, как таковые, являются заседателями на суде. Таково положение дел в большинстве вестфальских городов. Шеффены были и в Италии, но они исчезли там до середины Х века. Законодательство Оттонов уже не застало их там. О шеффенах во Франции — см. Эшевены.

В современной Германии

В Германии со второй половины XIX в. суд шеффенов (Schöffengericht), состоит из судьи и двух народных заседателей (laier), избираемых органами местного самоуправления, существуют в рамках участковых и земельных судов. До 1952 года существовали также в ГДР.

Литература

• Шеффены — статья из Большой советской энциклопедии.
• Шеффены // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Шеффены

Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.