Щанов, Александр Иванович

Александр Щанов
Общая информация
Полное имя	Александр Иванович Щанов
Родился	13 июля 1924(1924-07-13) Иваново, РСФСР, СССР
Умер	6 ноября 2009(2009-11-06) (85 лет) Киев, Украина
Гражданство	СССР
Рост	174 см
Вес	65 кг
Позиция	нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
1940	Основа (Иваново)
Клубная карьера*
1946—1952	Динамо (Киев)	20 (0)
1954	ОДО (Киев)	4 (0)
Тренерская карьера
1952—1954	Динамо (Киев)	тренер
1955	Динамо (Киев)	начальник команды
1955—1956	Спартак (Станислав)
1957	Арсенал (Киев)	тренер
1957—1959	Спартак (Станислав)
1959	Темп (Киев)	тренер
1960	Авангард (Чернигов)
1962—1963	Авангард (Харьков)	тренер
1963	СКА (Киев)	тренер
1964	Спартак (Ивано-Франковск)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Алекса́ндр Ива́нович Ща́нов (укр. Олександр Іванович Щанов; 13 июля 1924, Иваново, РСФСР, СССР — 6 ноября 2009, Киев, Украина) — советский футболист, тренер и футбольный функционер, нападающий, заслуженный тренер УССР.

Происхождение

Предки Александра Ивановича Щанова - из пензенских крестьян бывшего Саранского уезда. Весь род Щановых (5 пензенских семей) с 1834 года XIX века до отмены крепостного права - из деревни София, которая принадлежала графине Софии Ивановне Борх ( в девичестве - Лаваль). В крепостную зависимость эта родовая линия Щановых попала в Санкт-Петербурге, куда прибыла в 1710 году из Русского Севера по указу государя императора Петра Первого на строительство Российской столицы. Впервые фамилия Щанов упоминается в 1608 году. По всей вероятности, все русские Щановы - выходцы из местечка Щаново, что на северном побережье Белого озера; в XVI- XVII веках это селение принадлежало Кирилло-Белозерскому монастырю.

Футбольная биография

Карьера игрока

Футболом Александр Щанов начал заниматься в футбольной школе текстильной фабрики города Иваново, играл в детской и юношеской командах «Красная звезда» и «Основа». С началом Великой Отечественной войны Александр ушёл добровольцем на фронт, воевал солдатом на украинских фронтах. После освобождения Украины, Щанова направили в Киев, где проводился отбор игроков для «Динамо». Просмотром футболистов занимался защитник динамовцев Семён Васильев. По рекомендации ещё одного ветерана киевского футбола, Петра Лайко, бывавшего до войны в Иваново и знавшего Щанова, молодой футболист-фронтовик был зачислен в штат команды, официально став бойцом железнодорожной милиции, играя в команде 6 райсовета.

В декабре 1945 года Щанова перевели в основную команду. Однако играл он в основном за дублирующий состав, был капитаном команды, с которой в 1949 году выиграл соревнования дублёров, впервые в истории этого первенства. За основной состав дебютировал в 1946 году, сыграв в высшем дивизионе 8 матчей за сезон.

В 1948 году, в одном из матчей, получил серьёзную травму колена, но от рекомендованной медиками операции отказался, продолжая играть с бинтами и наколенником. Но со временем, рецидивы старой травмы не позволили играть в полную силу. В 1952 году, ставшем «серебряным» для киевской команды, Щанов смог принять участие только в двух играх и вскоре принял решение завершить активную игровую карьеру.

Левый инсайд провел за основной состав команды 20 матчей в чемпионате класса «А». Слыл очень техничным футболистом. С той «команды Щанова», начался отсчет нового времени киевского «Динамо», принесшего славу одного из самых сильных клубов в СССР.

Карьера тренера

С 1952 по 1954 год Александр Иванович тренировал молодых футболистов в киевском «Динамо».

С 1954 по 1955 год работал тренером в киевской ФШМ (Футбольной школе молодёжи). В мае того же года, снова возвращается в киевское «Динамо», где работал на должности начальника команды.

В сентябре 1955 года Александра Ивановича приглашают тренировать станиславский «Спартак», с которым выигрывает чемпионат среди коллективов физкультуры и выводит команду в класс «Б». В 1957 году возвращается в Киев, где после непродолжительного пребывания в киевской команде «Арсенал», снова возглавляет команду из Станислава.

В 1959 году работает тренером в киевской футбольной команде «Темп».

В 1960 году, Щанова приглашают в Чернигов, где он принял активное участие в создании команды мастеров, сначала носившей название «Авангард», став первым наставником коллектива. Но уже в мае этого же года, возвращается в Киев, приступив к работе в Федерации футбола УССР.

С 1962 года по сентябрь 1963 года работал ассистентом главного тренера в харьковском «Авангарде», откуда перешёл в киевский СКА, в котором так же был одним из тренеров.

В 1964 году вновь возглавляет ивано-франковский «Спартак», но уже в следующем году возвращается в Киев, где непродолжительное время тренирует столичную команду «Темп», после чего снова переходит на административную работу в Федерацию футбола УССР, где проработал до 1986 года.

С февраля по июнь 1986 года тренировал юных футболистов в ДЮСШ № 1 города Киев, а с июня и до 1987 года- в ДЮСШ СКА (Киев).

Уже будучи на пенсии, принимал активное участие в работе киевской городской Федерации футбола.

Умер 6 ноября 2009 года.

Достижения

• Чемпион СССР среди дублёров (как игрок): (1949)
• Чемпион УССР среди КФК (как тренер): (1956)
• Орден «За заслуги» ІІІ (2004)

Литература

Александр Щанов: «На тренировки ездил на телеге» // Официальный журнал ФК «Динамо» (Киев). — 2005, апрель. — № 4 (21). — с.54-58.

Отрывок, характеризующий Щанов, Александр Иванович

Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]