Щапов, Павел Васильевич
| Щапов Павел Васильевич | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
6 (18) июня 1888 (39 лет) |
| Место смерти: | |
| Супруга: |
1) Зинаида Хавская |
| Дети: |
Детей не было |
Павел Васильевич Щапов (1848—1888) — русский купец и библиофил, потомственный почётный гражданин.
Содержание
Биография
Родился 4 сентября (16 сентября по новому стилю) 1848 года в Москве в купеческой семье.
Был вольнослушателем историко-филологического факультета Московского университета, окончил его в 1866 году.
Будучи знакомым с А. И. Хлудовым, Щапов увлекся собиранием книжных раритетов, на что растратил большую часть своего состояния. С 1875 года он целенаправленно собирал старинные славянские и русские книги. Библиотека Павла Щапова являлась в то время одним из самых крупных московских частных собраний и насчитывала свыше 30 тысяч томов.[1] В его коллекции были уникальные книги издания Франциска Скорины, экземпляр Псалтири около 1565 года, книги Ивана Федорова; венецианские издания Божидара Вуковича[en] — Служебник (1519) и Псалтырь (1520), Молитвослов (1547) и Служебник (1554).[2] Как писал о нём российский библиограф Д. В. Ульянинский:
«Это был фанатик книги, положивший все свои интересы в свою библиотеку и умерший, если не из-за книги, то, все-таки почти наверное, книга дала последний толчок усиленному развитию недуга, сведшего его в могилу».
Павел Васильевич занимался общественной деятельностью — был гласным Московской городской думы в 1877—1880, 1881—1884 и 1885—1887 годах, почётным членом Братства для пособия беднейшим прихожанам при Богоявленском храме в Елохове.
Умер 6 июня (18 июня по новому стилю) 1888 года в Москве и был похоронен на кладбище Алексеевского монастыря. По завещанию Щапова, его собрание книг в 1888 году было передано Историческому музею.
Личная жизнь
Женившись на Зинаиде Петровне Хавской[3], дворянской дочери историка-москвоведа П. В. Хавского[4], в 1867 году супруги приобрели и поселились в доме № 9 на Поварской улице. После растраты своего состояния, он расстался с Зинаидой Хавской и сошелся с её сестрой Лидией и они жили в Большом Демидовском переулке, дом 3. Детей у Щапова него не было.
Напишите отзыв о статье "Щапов, Павел Васильевич"
Примечания
- ↑ [www.mosjour.ru/index.php?id=597 Воспоминания старого библиофила]
- ↑ [www.shapov.com/PVShapov_2.htm СОБРАНИЕ КНИГ СТАРОЙ ПЕЧАТИ П. В. ЩАПОВА]
- ↑ [ru.rodovid.org/wk/%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C:598327 Зинаида Петровна Хавская (Щапова) ]
- ↑ [ru.rodovid.org/wk/%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C:598328 Пётр Васильевич Хавской]
Ссылки
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:598326 Щапов, Павел Васильевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=9442 Щапов Павел Васильевич]
- [polygraphicbook.narod.ru/text/statiy/24/21.htm ЩАПОВ Павел Васильевич]
- [www.shapov.com/ Генеалогия Щаповых]
Отрывок, характеризующий Щапов, Павел Васильевич
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
