Щеблыкин, Владимир Иванович

Владимир Щеблыкин
Имя при рождении:	Владимир Иванович Щеблыкин
Дата рождения:	24 апреля 1948(1948-04-24)
Дата смерти:	15 августа 2011(2011-08-15) (63 года)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Профессия:	актёр
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Награды:

Владимир Иванович Щеблыкин (24 апреля 1948 — 15 августа 2011) — советский и российский актёр и режиссёр, артист театра «Содружество актёров Таганки», заслуженный артист России.

Биография

Закончил ГИТИС (мастерская народного артиста СССР, профессора И. В. Ильинского). Проходил стажировку в театре «Пикколо» у Джоржо Стреллера (Милан, Италия).

В 1972—1987 гг. — артист московского тетра на Таганке. Играл ведущие роли в спектаклях: «Перекресток» В. В. Быков, «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевский, «Дом на набережной» Ю. В. Трифонов, «Мастер и Маргарита» М. А. Булгаков, «10 дней, которые потрясли мир» Дж. Рид, «Мать» А. М. Горький, «Враги» А. М. Горький, «Гамлет» Вильям Шекспир и др.

С 1993 г. — в составе труппы Содружества актёров Таганки: «ВВС» (Высоцкий Владимир Семёнович), «Белые столбы», «Чао» и другие.

Среди других направлений творческой деятельности:

• 1974 г. — начал педагогическую деятельность в ГИТИСе (класс актёрского мастерства, мастерская Игоря Ильинского).
• 1992 г. — режиссёр международной благотоворительной программы «Новые имена». В рамках этой программы им поставлены спектакли «Униженные и оскорблённые» Ф. М. Достоевского, «Золотой петушок» А. С. Пушкина.
• 1997 г. — одновременно с работой в театре «Содружество актёров Таганки» создал Хоровой театр и Театр Юного Актёра в г. Сургут,
• 2000 г. — преподаватель актёрского мастерства и режиссёр-постановщик оперного класса в Государственном колледже им. Гнесиных. Поставил оперы «Волшебная флейта», «Свадьба Фигаро» Моцарта, «Любовный напиток» и «Тайный брак» Доницетти и др,
• 2009 г. — режиссёр-педагог Молодёжной программы Государственного Академического Большого театра.

Как режиссёр осуществил постановку Международного музыкального фестиваля «Ирина Архипова представляет», спектакля «Сказка о попе и работнике его Балде» А. С. Пушкина в Московском театре Рубена Симонова, который был приглашён на Авиньонский Международный тетральный фестиваль (Франция). Многолетний режиссёр Международного фестиваля православной музыки.

Заслуженный артист РФ (2009).

Ссылки

• www.taganka-sat.ru/?ITEM_ID=3063

Отрывок, характеризующий Щеблыкин, Владимир Иванович

– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.