Щепкин, Дмитрий Митрофанович

Дмитрий Митрофанович Щепкин
Научная сфера:	экономика
Альма-матер:	юридический факультет МГУ

Дмитрий Митрофанович Щепкин (10 января 1879 — 10 декабря 1937) — юрист, экономист, литератор.

Биография

Дмитрий Щепкин родился в семье Митрофана Павловича Щепкина. Дед — профессор математики Московского университета Павел Степанович Щепкин.

Как и старший брат, Митрофан Митрофанович, окончил юридический факультет Московского университета (1902).

В 1906 году — сверхштатный чиновник особых поручений при московском губернаторе. В начале июля был приглашен председателем Первой Государственной Думы С. А. Муромцевым исполнять обязанности помощника думского пристава; после роспуска Думы был уволен. В феврале 1907 года поступил на службу в Государственную канцелярию, откуда теперь уже в качестве командированного чиновника вновь оказался в Канцелярии Думы. С августа 1908 года был переведён в штат Думы на должность делопроизводителя. Длительное время фактически исполнял обязанности секретаря председателя Думы. С 1911 года — старший делопроизводитель Отдела Общего собрания и общих дел; возглавлял его 4-е делопроизводство. Коллежский советник (1913).

После образования в июле 1914 года Всероссийского земского союза принимал участие в организации аппарата союза в Москве. В декабре 1914 года был избран членом Главного комитета Земского союза и стал одним из ближайших сотрудников кн. Г. Е. Львова. С июля 1915 года — товарищ председателя Земгора. 2 марта 1917 года был назначен товарищем министра внутренних дел Временного правительства; занимал эту должность до 2 августа 1917 года. С ноября 1917 года — председатель Совета общественных деятелей.

В 1917—1920 годах активно участвовал в деятельности антибольшевистских организаций: с осени 1917 года был председателем Совета общественных деятелей, в 1919 году вошёл в состав Тактического центра.

31 января 1920 года был арестован и 24 августа приговорён Верховным ревтрибуналом при ВЦИК к расстрелу, заменённому тюремным заключением сроком на 10 лет. По амнистии этот срок сокращен до 5 лет. Постановлением Президиума ВЦИК от 1 июня 1921 года получил разрешение работать в Главсельмаше при условии возвращения в тюрьму на ночь. В 1922 году освобождён, затем вновь арестован и снова освобождён. В 1923—1930 годах служил старшим экономистом Союзсельмаша ВСНХ СССР. В третий раз был арестован в июне 1930 года, через 2 месяца выслан в Сибирь сроком на 3 года. Затем жил в Москве, занимался литературной работой на дому.

Арестован 23 октября 1937 года очередной раз; обвинён в контрреволюционной деятельности и участии в контрреволюционной монархической организации.

11 ноября 1937 года приговорен тройкой при УНКВД по Московской области к расстрелу.

Расстрелян 10 декабря 1937 года. Реабилитирован в октябре 1956 года.

До революции издал следующие свои труды:

• ряд статей по истории Московского университета в журнале «Русский архив» (1899—1902),
• «А. П. Заблоцкий-Десятовский» («Русские ведомости», 1901, 24 дек.),
• «Московский университет в половине 20-х годов» («Вестник Европы», 1903, № 7),
• «Университетская реформа сто лет тому назад» («Русские ведомости», 1903).

Примечания

Внешние изображения
	[pkk.memo.ru/BOOKS/dvor/foto-n72.pdf Тюремное фото Д. М. Щепкина]

Источники

• Расстрельные списки — Бутовский полигон на сайте [lists.memo.ru/ «Жертвы политического террора в СССР»]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_sh/shepkin_dm.html Биография]

Отрывок, характеризующий Щепкин, Дмитрий Митрофанович

И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)