Щербаков, Владимир Иванович (генерал)

Владимир Иванович Щербаков
Дата рождения	4 июля 1901(1901-07-04)
Место рождения	деревня Урывки Орловская губерния
Дата смерти	4 ноября 1981(1981-11-04) (80 лет)
Место смерти	Ленинград
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1919 — 1957
Звание
Командовал	104-я стрелковая дивизия; 50-й стрелковый корпус; 42-я армия; 8-я армия; 11-я стрелковая дивизия; 14-я армия; Архангельский военный округ; Горьковский военный округ
Сражения/войны	Гражданская война в России Советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Иванович Щербаков (14 июля 1901 года, деревня Урывки Орловской губернии (ныне Елецкий район, Липецкая область) — 4 ноября 1981 года, Ленинград) — советский военачальник. Генерал-лейтенант.

Биография

В 1919 году вступил в ряды Красной Армии. Во время гражданской войны красноармеец Елецкого заградительного отряда, с мая курсант Елецких пехотных курсов, переименованных затем в пехотные курсы красных командиров Юго-Западного фронта. В составе этих курсов в мае — июне 1919 г. участвовал в боях на Южном фронте против войск генерала А. И. Деникина в районе г. Калач, станция Березина, в августе — сражался с конницей генерала К. К. Мамонтова в районе г. Елец, затем с июля 1920 г. в составе 212-го Московского стрелкового полка 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии сражался против белополяков и петлюровцев на Юго-Западном фронте.

Командовал взводом, а затем ротой.

В 1921 году — участник ликвидации бандитизма в Подольской губернии. После окончания гражданской войны — командир батальона, начальник штаба стрелкового полка.

Обучался на стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» имени Коминтерна.

В 1929 году окончил пехотные курсы в г. Елеце. С 1930 года преподавал тактику на ленинградских курсах переподготовки комсостава запаса. Позже был назначен там же — начальником учебной части.

В. И. Щербаков — выпускник Военной академии им. М. В. Фрунзе (1938).

Участие в советско-финской и Великой Отечественной войнах

С 1938 года служил помощником командира, а с марта 1939 года — командиром 104-й стрелковой дивизии в Ленинградском военном округе, с ней участвовал в Зимней войне 1939—1940 года.

С января 1941 года назначен командиром 50-го стрелкового корпуса в ЛВО, который прикрывал северо-западную границу СССР на Карельском перешейке, занимался строительством УР на новой границе с Финляндией.

С корпусом в августе 1941 года на Ленинградском фронте вступил в Великую Отечественную войну.

Позже с 05.08.1941 по 01.09.1941 г. командовал 42-й армией, находившейся на формировании. В боях был контужен и направлен на излечение в ленинградский госпиталь. 31 августа, не завершив лечение, В. И. Щербаков был назначен командующим 8-й армией (01.09.1941 — 24.09.1941 года). В ходе ожесточенного сражения во взаимодействии с силами КБФ войска под командованием Щербакова отстояли ораниенбаумский плацдарм, сыгравший важную роль в битве за Ленинград. 24 сентября 1941 г. командующим войсками фронта генералом армии Г. К. Жуковым и членом Военного совета А. А. Ждановым от занимаемой должности был отстранен «как несправившийся» и назначен командиром 11 стрелковой дивизии (27.09.1941 — 06.03.1942).

Был заместителем командующего 23-й армией.

С марта 1942 года и до конца войны командовал 14-й армией, сражавшейся на Карельском фронте и участвовавшей в обороне Ленинграда и Заполярья. Соединения армии под его командованием вели напряженные оборонительные бои с численно превосходящими силами немецко-фашистских войск на мурманском, Кандалакшском и ухтинском направлениях, сорвав планы немецкого командования по захвату Мурманска.

Войска под руководством командующего В. И. Щербакова во взаимодействии с Северным флотом осуществили успешную Петсамо-Киркенесскую операцию 1944 года. В состав армии на то время входили 8 стрелковых дивизий, 5 стрелковых, 1 танковая, 2 инженерные бригады, бригада реактивных установок, 21 артиллерийский и миномётный полк, 2 тяжелых самоходных артиллерийских полка. (97 тыс. чел., 2212 орудий и миномётов, 107 танков и САУ).

Служба после войны

После окончания войны с августа 1945 г., по расформировании армии, находился в распоряжении ГУК НКО. С октября 1945 по февраль 1947 года В. И. Щербаков служил заместителем командующего войсками Прибалтийского военного округа, затем был назначен командующим войсками Архангельского военного округа, которым командовал по май 1949 г.

В 1947 году окончил академические курсы при Высшей военной академии К. Е. Ворошилова.

С мая 1949 года — командующий войсками Горьковского военного округа, с января 1953 года — 1-й заместитель командующего войсками Воронежского военного округа.

С августа 1957 года — в отставке.

Избирался депутатом Верховного Совета СССР III созыва.

Награды

• Орден Ленина;
• Четыре ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 1 степени;
• Орден Красной Звезды;
• Медали;
• Иностранные ордена.

Ссылки

• [voina.su/enc/people/ranks/generals/0/sch/?node=27113&card=30913 Щербаков Владимир Иванович]

Отрывок, характеризующий Щербаков, Владимир Иванович (генерал)

– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.