Щербак-Жуков, Андрей Викторович
| Андрей Щербак-Жуков | |
 | |
| Имя при рождении: |
Андрей Викторович Щербак |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
Андре́й Ви́кторович Щерба́к-Жу́ков (настоящее имя Андре́й Ви́кторович Щерба́к; род. 13 мая 1969, Москва) — российский прозаик (в основном автор фантастических и сказочных произведений), поэт, критик.
Содержание
Биография
Родился в Москве, но некоторое время жил в Краснодаре, где окончил среднюю школу, несколько семестров в художественной школе и один курс биологического факультета Кубанского Государственного Университета. Стихи и прозу начал писать, ещё учась в старших классах средней школы. Первая публикация — фантастический рассказ «Всё идёт к лучшему…» — состоялась в газете «Комсомолец Кубани» в августе 1986 года.
В 1995 году закончил отделение кинодраматургии сценарно-киноведческого факультета ВГИКа (мастерская Н. Н. Фигуровского), а в 1999 году — аспирантуру при кафедре кинодраматургии.
В разные годы работал фотографом, журналистом, лит. редактором, сценаристом рекламных роликов, криэйтором и копирайтором (написал сценарии к рекламным роликам «Видеокассета Conica», «Компания „Кампомос“», «Чай „Классика“»). С 1999 по 2004 гг. работал в редакции газеты «Книжное обозрение» — сначала обозревателем, потом заведующим отдела клубной жизни.
С 2007 года работает в литературном приложении к «Независимой газете» «НГ-Ex libris» — сначала обозревателем, а с февраля 2012 года — заместителем ответственного редактора.
Член жюри конкурсов «Фанткритик», «Нонконформизм», «ЛитоДрама» (номинация «Фантастическая пьеса»), «Мцыри», «Часовые памяти» и др.
Проза печаталась:
в сборниках «Этюд о взрослом гравилёте» (Краснодар: Кн. изд-во, 1990),
«Послание Фениксу» (М.: 1990),
«Наши в городе» (М.: ЭКСМО-Пресс, 2001),
«Фантастика 2002. Выпуск 2» (М.: АСТ, 2002),
«Фэнтези-2005» (М.: Эксмо, 2005),
«Новые марсианские хроники» (М.: РИПОЛ Классик, 2005),
«Звездный портал» (СПб.: Азбука, 2005),
«Лучшее за год 2007. Российское фэнтези, фантастика, мистика» (СПб.: Азбука-классика, 2007),
«Своевременные сказки» (Рига: SIA «S-Kom», 2008),
«Лучшее за год. Выпуск III. Российское фэнтези, фантастика, мистика» (СПб.: Азбука-классика, 2009),
«Раковина» (М.: Мануфактура, 2010),
«Классициум» (М.: «Снежный ком М», 2012);
в журналах
«Юность»,
«Знание — сила. Фантастика»,
«Энергия»,
«Дилижанс»,
«Летопись интеллектуального зодчества»,
«Наша улица»,
«Health Line»,
«Молодая смена» (Ташкент),
«Фантакрим-МЕГА» (Минск),
газетах «Плюс-минус бесконечность», «Вечерний Краснодар», «НГ-Ex libris».
Стихи печатались: в сборниках «Мистическая механика» (СПб.: АураИнфо, 2010), «Мировая механика» (СПб.: АураИнфо, 2010), «Поющие письмена. III Международный поэтический фестиваль славянской поэзии» (Тверь, 2011), «Часовые памяти» (М.: Потенциал нации, 2011), «Московские салюты» (М.: ГБУК «ВЗ Ходынка», 2011), «Котэрра» (Луганск: «Шико», 2011), «День поэзии — 2012», «День поэзии — 2013», «День поэзии — 2014», «Московский день поэзии — 2014», «12 — 16 — 45. Сборник юмора», журналах и альманахах «Футурум арт», «Дети Ра», «Библиография», «Эолова арфа», «Останкинский альманах. Выпуск 1», «Новый Карфаген» (Краснодар), «Слова» (Смоленск), в газетах «Ex libris Независимой газеты», «Литературная газета» и «Здравствуйте!» (Краснодар).
Критика и эссеистика печаталась: в журналах «Новое литературное обозрение», «Октябрь», «Если», «Мир фантастики», «Медведь», «Звездная дорога», «Полдень, XXI век (Журнал Бориса Стругацкого)», «Rockmusic.ru», «Имена», «Командор», «Деловые люди», «Другой», «Не’он», «Billboard. Русская версия», «Psychologies», в газетах «Независимая газета», «Аргументы и факты», «Литературная газета», «Книжное обозрение», «Мир новостей», «Алфавит» и др.
Научные статьи печатались: «Аспиранты ВГИК-2002. Поиски, размышления, открытия» (ВГИК, 2002), «Русская фантастика на перекрестке эпох и культур. Материалы Международной научной конференции 21-23 марта 2006 года» (М.: Издательство Московского Университета, 2007), в журнале «Библиография».
Сотрудничал с молодыми кинематографистами ВГИКа. Участвовал в создании короткометражных фильмов — учебных и документальных. Исполнил роль второго плана в фильме «Вальс на прощание (Муки любви)» (реж. Каринэ Фолиянц). В 2010—2011 годах вел еженедельную передачу «Дом фантастики» на «КМ.ТВ».
Создатель и идеолог концепции «инфоромантизма» — направления в отечественной фантастики, которое, минуя традиции как плохой, так и хорошей «советской» НФ, восходит корнями к русскому романтизму XIX века и декадентским течениям начала XX века. В последнее время идеология и эстетика инфоромантизма находит своё воплощение в поэзии.
Награды и премии
- Аэлита, Свердловск, 1994 (номинация «Старт» — лучший дебют года)
- Интерпресскон, Санкт-Петербург, 1997 (номинация «Сверхкороткий рассказ»)
- Фанкон, Одесса, 1997 (номинация «За мини-жанр в фантастике»)
- РосКон, Москва, 2003 (специальный приз оргкомитета «РосКона» за лучший сборник)
- РосКон, Москва, 2004 (номинация «Критика, публицистика и литературоведение», 3 место, «Бронзовый РосКон»)
- Интерпресскон, Санкт-Петербург, 2007 (номинация «Сверхкороткий рассказ»)
- РосКон, Москва, 2009 (номинация «Критика, публицистика и литературоведение», 3 место, «Бронзовый РосКон»)
- Диплом Волошинского конкурса, Коктебель, 2010 (номинация журнала «Дружба народов» — «Я призрак истин сплавил в стройный бред…», рассказ с ироническим отношением к жизни).
- РосКон, Москва, 2011 (номинация «Критика, публицистика и литературоведение», 2 место, «Серебряный РосКон»)
- Звездный Мост, Харьков, 2011 (номинация «Критика, публицистика и литературоведение», 1 место)
- РосКон, Москва, 2014 (номинация «Критика, публицистика и литературоведение», 3 место, «Бронзовый РосКон»)
- Басткон, Москва, 2014 (приз «Иван Калита», Вместе с Николаем Калиниченко)
- Басткон, Москва, 2014 (приз «Чаша Бастиона», Вместе с Николаем Калиниченко)
- Филигрань, Москва, 2014 (Вместе с Николаем Калиниченко)
Книги
- Андрей Щербак-Жуков. Сказки о странной любви: Фантастические произведения. — М.: ТПО "Извращение", 1993. — 64 с.
- Андрей Щербак-Жуков (редактор и составитель). Пятая стена: 29 фантастических рассказов о жилище будущего. — М.: ИнтелБилд, 2002. — 344 с. — ISBN 5-9500045-1-5.
- Евгений Харитонов, Андрей Щербак-Жуков. На экране – Чудо: Отечественная кинофантастика и киносказка (1909-2002): Материалы к популярной энциклопедии. — М.: НИИ Киноискусства, В.Секачев, 2003. — 320 с. — ISBN 5-86676-009-6.
- Андрей Щербак-Жуков. Древний миф и современная фантастика, или Использование мифологических структур в драматургии и кино: Монография. — М.: Издательство Независимая Газета, 2010. — 168 с. — (Ex libris). — ISBN 978-5-86712-175-4.
- Андрей Щербак-Жуков. Дневник наблюдений за природой: Стихотворения. — М.: Воймега, 2011. — 56 с. — (Приближение). — ISBN 5-7640-0114-5.
- Андрей Щербак-Жуков. Нью-Энд-Бестиарий: Стихотворения разных лет. - М.: У никитских ворот, 2015. - 68 с. - ISBN 978-5-906787-24-8.
- Андрей Щербак-Жуков. Виртуальный Пьеро: Рассказы разных лет и настроений. - М.: У Никитских ворот, 2015. - 296 с. - ISBN 978-5-00095-097-5.
Напишите отзыв о статье "Щербак-Жуков, Андрей Викторович"
Ссылки
-
— Щербак-Жуков, Андрей Викторович в «Живом Журнале» - [www.fantlab.ru/autor1075 Страница на сайте www.fantlab.ru]
- [scifi.spb.ru/authors/sch/scherb-z.a/scherb-z.htm Щербак-Жуков, Андрей Викторович] // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто / Под ред. Вл. Гакова. — Минск: ИКО «Галаксиас», 1995. — 694 с. — ISBN 985-6269-01-6.
- [litradio.ru/author/scherbak_gukov.htm Страница на сайте Литрадио]
Отрывок, характеризующий Щербак-Жуков, Андрей Викторович
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.
После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
