Щербатов, Николай Борисович

князь Николай Борисович Щербатов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр внутренних дел Российской империи
5 июня 1915 — 26 сентября 1915
Предшественник:	Николай Алексеевич Маклаков
Преемник:	Алексей Николаевич Хвостов
Рождение:	22 января (3 февраля) 1868(1868-02-03) Царское Село
Смерть:	29 июня 1943(1943-06-29) (75 лет) Бавария

Князь Николай Борисович Щербатов (22 января 1868 — 29 июня 1943) — русский государственный деятель, занимал пост министра внутренних дел (июнь—сентябрь 1915), камергер, действительный статский советник.

Биография

Землевладелец Полтавской губернии. Окончил Пажеский корпус, с 1889 г. служил в 44-м драгунском Нижегородском полку, в 1892 г. уволен в запас. В 1895—1897 гг. состоял на службе по Министерству государственных имуществ, затем проживал в своем имении.

Князь Щербатов был избран в уездные гласные Лебединского уезда Харьковской губернии и почетным мировым судьей по тому же уезду, в 1902—1915 годов состоял уездным и губернским гласным по Полтавской губернии, и почетным мировым судьей по Лубенскому и Лохвицкому уездам Полтавской губернии. Кроме того, состоял почетным попечителем Лубенской мужской гимназии и почетным председателем Лубенского сельскохозяйственного общества, коего он был учредителем и первым председателем.

В 1905 году князь Щербатов способствовал объединению умеренных элементов губернии и был одним из учредителей, еще до 17-го октября, коллективной группы, впоследствии наименованной «Партией Правового Порядка». В декабре 1905 г. он был делегирован партией на съезд в Санкт-Петербург, и на съезде его избрали членом Имперского Совета Партии Правового Порядка, а затем и председателем его. На всех съездах земских и городских деятелей, происходивших в те времена, кн. Щербатов был представителем Полтавского губернскаго земства. Был выборщиком в 3-ю Государственную Думу и от дворянства — в Гос. Совет. Въ 1905 г. был избран членом Совета Объединённого Дворянства и оставался в этом звании до 1907 г.

С 1907 г. полтавский губернский предводитель дворянства. Пожалован в звание камергера (1909). В 1912 г. избран членом Государственного совета от Полтавского земства, принадлежал к группе правого центра.

Князь Щербатов занимал видное место среди коннозаводчиков России, и считался знатоком этого дела. С 1896 года он постоянно приглашался в качеств эксперта на все большие выставки по коннозаводству в России, а в 1911 году единственным из числа русских коннозаводчиков был приглашён на международную выставку в Лондон экспертом. 1 января 1913 г. он был назначен управляющим Государственным коннозаводством с производством в действительные статские советники.

В 1915 г. — управляющий Министерством внутренних дел и главноначальствующий над Отдельным корпусом жандармов, с 5 июня по 26 сентября 1915 г. — министр внутренних дел России, в Совете министров выступал за сотрудничество с оппозицией. После отставки с поста министра вновь избран членом Государственного совета от полтавского земства.

Был женат на внучке Б. А. Перовского, фрейлине Александре Михайловне Петрово-Соловово (1875—1918), умершей в Кисловодске. В браке имели трёх детей.

После Октябрьской революции — в эмиграции, избирался делегатом на Российский зарубежный съезд (апрель 1926 г.) от Германии. Умер в Германии.

Источники

• справочные материалы кн.: Бочарова З. С. Русские беженцы: проблемы расселения, возвращения на Родину, урегулирования правового положения. (1920-1930-е годы) (Сборник документов и материалов). — М., 2001.
• Левенсон М. Л. [dlib.rsl.ru/viewer/01003502123#?page=1 Государственный совет: портреты и биографии.] — Петроград: Тип. Петроградской тюрьмы, 1915.

Отрывок, характеризующий Щербатов, Николай Борисович

– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.