Щипанов, Георгий Владимирович

Георгий Владимирович Щипанов
Научная сфера:	Теория автоматического управления
Награды и премии:

Георгий Владимирович Щипанов (1903—1953) — советский инженер, учёный, специалист в области теории автоматического регулирования. Автор теории инвариантности автоматических систем (1939).

Родился 28 июня 1903 года в г. Бугульме, сын акцизного чиновника. В 1910 г. их семья переехала в г. Самару.

С 1910 по 1918 годы учился в гимназии. В 1918 году вступил добровольцем в РККА, в 1920-м демобилизован как не достигший 18-летнего возраста.

Поступил на физико-математический факультет Самарского университета, в 1922 г. перевёлся на физико-технический факультет Ленинградского политехнического института, который окончил в 1925 г.

Работал на заводе «Авиаприбор», в Научно-испытательном институте Военно-воздушных сил, на заводе «Метрон».

С 1933 года доцент МВТУ им. Баумана.

Начиная с 1925 года опубликовал ряд работ по элементам авиационных приборов. В 1936 году за книгу «Теория и расчёт авиационных приборов» присуждена ученая степень кандидата технических наук. Профессор (1938).

В 1938—1941 годах одновременно работал в Институте автоматики и телемеханики АН СССР, куда был приглашён В. С. Кулебакиным. Руководитель лаборатории автоматического регулирования (1939). В том же году опубликовал в журнале «Автоматика и телемеханика» статью, в которой выдвинул теорию инвариантности автоматических систем.

Специально созданная комиссия под председательством академика О. Ю. Шмидта признала, что условия Г. В. Щипанова приводят к абсурдным выводам. В результате тот был уволен из института.

В 1941—1949 декан факультета приборостроения МАИ, зав. кафедрой 301 (авиационного приборостроения и автоматики). Доктор технических наук.

С конца 1949 года на пенсии по болезни.

Умер весной 1953 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награждён орденом Красной Звезды (1944).

В 1966 году результаты работы Г. В. Щипанова были признаны научным открытием с приоритетом от апреля 1939 года.

Сочинения

• Щипанов Г. В. Теория и методы построения автоматических регуляторов // Автоматика и телемеханика. — 1939. — № 1. — С. 4—37.
• Гироскопические приборы слепого полета [Текст] : Теория, расчет и методы конструирования. — Москва ; Ленинград : Оборонгиз, 1938 (Л. : 3 тип. ОНТИ). — 424 с. : ил.; 23 см.
• Теория, расчет и методы конструирования авиационных приборов [Текст] / Г. В. Щипанов. — Ленинград; Москва : Онти. Глав. ред. авиац. лит-ры, 1936 (Л. : тип. «Кр. печатник»). — 1 т.; 23х18 см.

Источники

• www.ipu.ru/node/12143
• Теория инвариантности в системах автоматического управления, Том 2. Наука, 1964
• Васильев С. Н. (Ред.).Труды Научного семинара «70 лет теории инвариантности»: Москва, 2 июня 2008 г. URSS. 2008. 256 с. Твердый переплет. ISBN 978-5-382-00878-3 В настоящий сборник вошли доклады семинара, посвященного деятельности выдающегося отечественного ученого Г. В. Щипанова.
• Г. В. Щипанов и теория инвариантности: (труды и документы). В. И. Лежин. Физматлит, 2004 — Всего страниц: 427

Отрывок, характеризующий Щипанов, Георгий Владимирович

Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»