Вор-карманник

Вор-карма́нник (варианты — карманный вор, сленг — карманник, щипач) — преступник, специализирующийся на кражах из карманов либо сумок, находящихся непосредственно при потерпевший потерпевшем. Карманники считаются элитой преступного мира.

Понятие карманной кражи в уголовном законодательстве РФ

Карманная кража признается преступлением по части 2 статьи 158 Уголовного кодекса РФ. Карманную кражу современное уголовное законодательство определяет как тайное хищение чужого имущества из одежды, сумки, или другой ручной клади находящейся при потерпевшем.

Карманная кража относится к преступлениям средней тяжести с максимальным наказанием в виде лишения свободы на срок до пяти лет. Уголовная ответственность за совершение карманных краж наступает с 14-летнего возраста.

Для выявления и пресечения карманных краж в составе подразделений криминальной полиции МВД РФ действуют специализированные отделы (отделения, группы) по борьбе с карманными кражами.

Существуют даже специальные воровские способы разрезания сумок и карманов, которые называются «конверт», «уголок», «верхушка». Сумки разрезают снизу вверх.

Карманные воры в России 19—20 веков

В России, как и в любом государстве, существовали воры-карманники. Нет точного упоминания о точном времени и месте задержания первого карманного вора. Царская полиция располагала штатом сотрудников, называемых филёрами, входившими в штат сыскной полиции. Отбор в филёры был жёстким, потому что уровень работы был очень тяжёлым. Филёры противостояли карманным ворам, борясь с ними всеми разрешёнными законом способами. Руководство МВД царской России выходило с ходатайством перед Императорами России о присвоении филёрам титулов, денежном вознаграждении за работу по борьбе с ворами. Сами воры часто прибегали к услугам младшего криминального сословия (жарг. босота) для выявления филёров, выходящих из административных зданий, полицейских участков, дабы знать их в лицо. В сыскной полиции была заведена специальная картотека на задержанных и осуждённых карманников. Каждый сыскарь, как и вор, специализировался на своём участке. Это было обусловлено более грамотным подходом к делу, детальному изучению криминальной обстановки.

Многие города тогдашней России спорили между собой за право называться «воровским городом». В тюрьмах воры рассказывали друг другу о различных способах краж, отсюда рождались так называемые «байки». Но по данным царской полиции, даже среди карманных воров существовало своё отличие. Многие воры-карманники, находясь в преклонном возрасте, организовывали «школы», в которых обучали детей своему ремеслу. Контингент был, как правило, из бедноты. Опытные воры смотрели за поведением подрастающего поколения, выбирая лучших для дальнейшего детального обучения. «Ученики» сдавали «экзамены», сначала тренируясь в «школе», потом наставник наблюдал за ними «в деле». Хотя не все становились высококлассными специалистами, тут не требовалось отчёта о проделанной работе. Такие «школы» существовали практически во всех крупных городах. Многие воры тех времён носили кепки — картуз, с внутренней стороны которой была игральная карта. При встрече с предста­ви­те­лем криминального мира уголовник в знак приветствия снимал картуз, показывая карту, или «масть». Туз означал вор, отсюда и значение «воровская масть». По негласным и неписанным правилам, вор-карманник не должен работать, убивать и грабить, совершать действия насильственного характера, не воровать у своих, не служить государству, вести аскетический образ жизни, не иметь семьи; но чёткого свода правил не существовало. Существовали «байки» о ворах-карманниках, они передавались из уст в уста, но не имели документального подтверждения. Ошибочно полагать, что Сонька-Золотая ручка или Лёнька Пантелеев были ворами. Первая была мошенницей, а второй налётчиком, что не давало им права называться ворами, так как они были из низшей криминальной сферы.

Карманники в СССР

После февральской революции 1917 года из тюрем были выпущены практически все уголовники. Временное правительство полагало, что узники царского режима должны быть свободны. Воры-карманники, используя различные ухищрения, уничтожали архивы. После прихода к власти большевиков и создания милиции новое правительство столкнулось с проблемой воровства имущества у граждан. Но большинство потерпевших было бывшие дворяне, что не находило особого сожаления у большевиков, при существовании лозунга «Грабь награбленное!» воров прощали под «честное революционное слово». Во время гражданской войны возникла крайняя необходимость создания органа по борьбе с воровством. 5 октября 1918 года был подписан Указ о создании Московского уголовного розыска. Но воровское сословие чувствовало себя спокойно — часть бывших филёров покинула Россию, часть погибла, бороться с ворами в Советской России было практически некому. Правительство молодой республики было вынуждено прибегнуть к помощи бывших филёров. При МУРе был создан так называемый «летучий отряд» для борьбы с карманниками. Постепенно стали восстанавливаться архивы и картотеки. Опыт филёров пришелся как нельзя кстати. Но парадоксальная ситуация, предпринимаемая Совнаркомом, далее Правительством СССР, приводила к росту краж. Так, в первые годы Советской власти было небольшое количество трамвайных маршрутов и филёры знали всех «работающих» воров; увеличение маршрутов приводило к росту краж и увеличивало количество воров. НЭП привёл к появлению зажиточных граждан, которые стали объектами карманников. Потом для блага советских граждан строилось метро, появятся электрички, а воры осваивали для себя новое поприще. Тяжелее всего приходилось работникам угрозыска. После приобретения должного опыта многих филёров стали увольнять с работы. В выигрыше опять остались уголовники. Появление новых трамвайных маршрутов прибавило всем работы. В конце 20-х годов И. В. Сталин получил сообщение о ситуации с бандитизмом и воровством. Полученные данные не привели его в восторг, сотрудникам ОГПУ и милиции было дано распоряжение на уничтожение воров и бандитов как злейшего врага СССР. По неофициальным данным, в результате облав, рейдов и прочих мероприятий, в СССР было уничтожено более 100 тыс. воров, причем особо опасных уничтожали сразу, остальных сажали в лагеря. По негласным воровским законам, вор не должен работать. Так как основным «орудием» карманника являются ловкость рук, которую легко можно было потерять при строительстве Беломорканала или ДнепроГЭСа, воры предпочитали вести неповиновение (жарг. отрицалово). Руководство ГУЛАГов также не сидело без дела. Выражение «гнуть пальцы» не означает показывать своё превосходство, это воровской жаргон, подразумевающий тренировку пальцев, дабы не терять квалификацию. Зная об этом, начлаги ломали пальцы ворам. Во время войны, когда большая часть работников милиции ушла на фронт, воровство процветало. Воровали деньги и хлебные карточки, ценности. Но улучшение обстановки на фронте способствовало возвращению квалифицированных оперативников. Также были случаи, что воры добровольно шли в штрафники. После войны руководство страны опять отдало негласное распоряжение о борьбе с бандитизмом и воровством всеми способами. Большая часть карманников вновь отправилась в тюрьмы. Смерть Сталина привела к амнистии, что опять прибавило работы милиции. Но умение чётко и грамотно работать привело к быстрому искоренению воров-карманников. Нельзя сказать что полностью, но эпоха 60-х и 70-х самая спокойная. Милиция уже стала более мобильной, информированной, к примеру во время Фестиваля молодёжи и студентов в 1956 году, в Москву был закрыт въезд, а многочисленные рейды и облавы помогли избежать большого количества краж. В последующем, этот опыт пригодился при проведении Олимпиады-80 и Фестиваля 1985 года.

В 1972 году в Московском уголовном розыске ("МУР") создан специализированный отдел по борьбе с карманными кражами.

Учёные-криминологи считают, что потерпевшие часто могут рассматриваться как косвенные участники преступления, так как, не совершая определенных действий, не принимая мер предосторожности, граждане повышают степень вероятности стать жертвой преступного посягательства, в том числе и карманной кражи.

Преступления против собственности, совершаемые в общественных местах, являются специфическим преступлением в виктимологическом отношении. Потерпевшими в основном являются женщины (90,9 % от общего числа). Учёные-криминологи утверждают, что они проводят в магазинах, на рынке, в сферах бытового обслуживания значительно больше времени, чем мужчины, тем самым становятся потенциальными жертвами.

Воры-карманники в литературе и кинематографе

• Константин Сапрыкин по кличке «Кирпич». Персонаж романа «Эра милосердия» и художественного фильма «Место встречи изменить нельзя». Роль в фильме исполнил Станислав Садальский.
• Пётр Ручников по кличке «Ручечник». Персонаж романа «Эра милосердия» и художественного фильма «Место встречи изменить нельзя». Роль в фильме исполнил Евгений Евстигнеев.
• Паниковский Михаил Самуэлевич — персонаж романа «Золотой телёнок» и художественных фильмов «Золотой теленок» и «Мечты идиота».
• Феджин (Фейгин) — вор-карманник, персонаж романа Ч. Диккенса «Приключения Оливера Твиста».
• Лайнус Колдуэлл — вор-карманник, персонаж американских художественных фильмов «11 друзей Оушена», «12 друзей Оушена» и «13 друзей Оушена». В роли Л. Колдуэлла снялся актер Мэтт Дэймон.
• Марк Шейгауз — один из героев повести А. С. Макаренко «Педагогическая поэма». 16-летний подросток из Одессы прочитал в газете статью «Кузница нового человека» про колонию им. Горького для несовершеннолетних преступников и специально совершил в трамвае карманную кражу, чтобы попасть к А. С. Макаренко.
• «Арест карманника» — первый английский игровой фильм 1895 года и первая в мире кинокартина с криминальным сюжетом.
• «Карманник» — французский художественный фильм 1959 года. В главной роли вора-карманника Мишеля снялся актер Мартин ЛаСалль.
• «Двадцать минут любви» — немой художественный фильм 1914 года. В главной роли вора-карманника — Чарли Чаплин.
• «Цирк» — немой художественный фильм 1928 года. В главной роли — Чарли Чаплин. В роли вора-карманника снялся актер Стив Мерфи.
• «Происшествие на Саут-стрит» — американский художественный фильм 1953 года. В главной роли вора-карманника Скипа Маккоя снялся актер Ричард Уидмарк.
• «Шультес» — российский художественный фильм 2008 года. В главной роли вора-карманника снялся актер Гела Читава.
• «Пасынки восьмой заповеди» — роман Г. Л. Олди 1996 года в жанре исторического фэнтези про семью воров-карманников.
• «В ловушке» — американский художественный фильм 2010 года про молодого вора-карманника гомосексуальной ориентации.

Галерея

• Georges de La Tour 016.jpg

  Жорж де Латур, "Гадалка", 1633 г.

• Johann Liss 002a.jpg

  Иоганн Лисс, 1616 г.

• Pieter Bruegel d. Ä. 035.jpg

  Питер Брейгель Старший, 1568 г.

• Louise Moillon - Market Scene with a Pick-pocket - WGA16072.jpg

  Луиза Муайон, перв. пол. 18 века.

• Conjurer Bosch.jpg

  Иероним Босх, "Фокусник", начало 16 века.

См. также

• Кража
• Джордж Баррингтон (известный вор-карманник 18 века)
• Андрей Курдяев (известный советский вор-карманник)
• Джордж Аппо (известный американский вор-карманник)

Литература

• Данилов А. А. [books.google.ru/books?id=77PyAAAAMAAJ&hl=ru&source=gbs_similarbooks Маги криминала]. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. — 502 с. — 1050 экз. — ISBN 5-94201-375-6.
• Егер У. Б. [stepanov.lk.net/magic/karman/karman.html Техника профессионального карманника] = Techniques of the Professional Pickpocket / Перевод, предисловие А. Д. Балабухи, иллюстратор М. Кевин. — СПб.: Полигон, 1997. — 96 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-89173-011-1.
• Карпова Н. А. [www.dslib.net/kriminal-pravo/ugolovnaja-otvetstvennost-za-krazhu-sovershennuju-iz-odezhdy-sumki-ili-drugoj-ruchnoj.html Уголовная ответственность за кражу, совершенную из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем] : Автореф. дис. канд. юрид. наук / Карпова, Наталия Анатольевна. — М., 2006. — 196 с.
• Кокорева Л. В. [www.dissercat.com/content/metodika-rassledovaniya-karmannykh-krazh-sovershennykh-v-obshchestvennom-transporte Методика расследования карманных краж, совершенных в общественном транспорте] : Автореф. дис. канд. юрид. наук / Кокорева, Любовь Владимировна. — М., 2010. — 307 с.
• Кокорева Л. В. [www.lawlibrary.ru/izdanie2248408.html Методика расследования карманных краж, совершенных в общественном транспорте: Монография] / Под науч. ред. А. М. Кустов.. — М.: Юрлитинформ, 2013. — 208 с. — (Библиотека криминалиста). — 3000 экз. — ISBN 978-5-4396-0336-7.
• Панов И. [cripo.com.ua/index.php?sect_id=7&aid=11712 Воры-карманники: марвихеры, дурковеры, кроты. Часть 1]. — В: Ликбез // Украина криминальная. — 2005. — 30 ноября.</span>
• Панов И. [cripo.com.ua/?sect_id=7$&aid=11773 Воры-карманники: понтщики, немтыри, муравьи. Часть 2]. — В: Ликбез // Украина криминальная. — 2005. — 1 декабря.</span>
• Романов С. А. [books.google.ru/books/about/%D0%92%D0%BE%D1%80%D1%8B_%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8.html?id=DkNjAAAACAAJ&redir_esc=y Воры-карманники. От ширмача до щипача: Лапотники, котлы, ксивы]. — М.: Эксмо, 2005. — 379 с. — (Новейшая история криминала). — 5000 экз. — ISBN 5-699-09827-5.
• Тайбаков А. А. [www.dissercat.com/content/kriminologicheskoe-issledovanie-karmannykh-krazh-i-ikh-preduprezhdenie-organami-vnutrennikh- Криминологическое исследование карманных краж и их предупреждение органами внутренних дел] : Автореф. дис. канд. юрид. наук / Тайбаков, Алексей Алексеевич. — М., 1992. — 197 с.

Примечания

Ссылки

Путеводитель «Вор-карманник» в Викигиде (англ.)

• [www.howstuffworks.com/pickpocket.htm How Pickpockets Work] (How Stuff works)
• Avadon, David. [www.squashpublications.com/PD211.html Cutting Up Touches: A Brief History of Pockets and the People Who Pick Them]. Chicago: Squash Publishing, 2007. ISBN 0-9744681-6-9

Отрывок, характеризующий Вор-карманник

Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.