Щировский, Владимир Евгеньевич

Владимир Евгеньевич Щировский

Владимир Евгеньевич Щировский (1909, Москва — 1941, под Геническом) — русский советский поэт.

Биография

Владимир Щировский родился в Москве в семье царского сенатора, вышедшего в отставку. Из Москвы семья сенатора перебралась в Харьков, где будущий поэт окончил семилетнюю школу и музыкальное училище. После окончания семилетки уехал в Ленинград и поступил на факультет языкознания и материальной культуры (Ямфак), однако в ходе «чисток» 1927 года был отчислен за «сокрытие соцпроисхождения».

После отчисления из университета некоторое время работал сварщиком на строительстве Балтийского вокзала. Летом 1929 года вместе с женой гостил в Коктебеле у М. Волошина, читал свои стихи, был одобрен. В 1930 году возвращается в Харьков. В 1931 призван в армию, служит писарем при Харьковском горвоенкомате. В 1931 году ненадолго подвергался аресту. В 1933 году жил в Москве, работал в Институте электросварки. В 1934 году переезжает в Керчь, где устраивается заведующим художественным радиовещанием и руководителем клубной самодеятельности. В 1936 году снова арестован, попадает в психбольницу.

В 1938 году ездил в Москву, где, возможно, познакомился с Б. Пастернаком, приславшим Щировскому открытку с положительным отзывом о его стихах. Несмотря на это, при жизни Щировский так и не увидел напечатанным ни одного своего стихотворения.

В июле 1941 года Щировского призвали в армию, он был тяжело ранен. Погиб под Геническом в результате прямого попадания бомбы в машину с ранеными, эвакуируемыми из госпиталя.

Многие стихи и письма Щировского утрачены. Впервые уцелевшее наследие Владимира Щировского опубликовано книгой в 2007 году. Более полное издание с добавлением позднее обнаруженных стихотворений вышло год спустя.

Публикации

• Танец души: Стихотворения и поэмы. — М.: Водолей Publishers, 2007. — 136 c. (Малый Серебряный Век). Сост., послесл. и комм. В. В. Емельянова. ISBN 5-902312-96-5.
• Танец души: Стихотворения и поэмы. М.: Водолей Publishers, 2008. — 200 с. (Серебряный Век Паралипоменон). Сост., послесл. и комм. В. В. Емельянова.
• Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне /Сост. М. А. Бениной и Е. П. Семеновой. — СПб.: Академический проект, 2005 (НБП). С. 470—488.
• Поэзия второй половины XX века /Сост. И. А. Ахметьев, М. Я. Шейнкер. — М.: СЛОВО/SLOVO, 2002. С. 45-50.
• Евтушенко Е. Строфы века. Антология русской поэзии / Научный редактор Е. Витковский. — М. Полифакт, 1995. 2-е изд. — 1999. С. 501—508.
• «Звезда», № 5, 1991, с. 3-5. Вст. заметка И. Сухих. Публ. Л. Г. Чащиной.
• «Новый мир», № 1, 1990, с. 164—167. Публ. А. Н. Доррер.
• «Огонек», № 36, 1989, с. 16.

Литература

• А. Н. Доррер. Владимир Щировский (1909—1941). Биография // Танец души, с. 90-97.

Ссылки

• [www.rvb.ru/np/publication/01text/01/schyrovsky.htm Владимир Щировский] на сайте «Неофициальная поэзия»
• [witkowsky.livejournal.com/26145.html#cutid1 Малоизвестные стихи Щировского на страничке Евгения Витковского]

Мелодекламация

• [music.lib.ru/editors/p/pawel_moroz/alb1.shtml#ubijstwa_obyski_kochewxja_wladimir_shirowskij - Мелодекламация стихотворения Щировского «Убийства, обыски, кочевья…»]. Исполняет Павел Морозов

Отрывок, характеризующий Щировский, Владимир Евгеньевич

Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.