Щитодержатель
Щитодержатель или щитоносец — элемент герба, представляющий собой фигуру, человеческие, звериные или фантастические фигуры, помещающиеся по сторонам гербового щита, который они как бы несут или держат, стоя возле или позади него. Подобный обычай в геральдике произошёл от настоящих щитодержателей, которые при турнирах обязаны были носить за рыцарем шлем и его щит. Однако весьма рано вместо фигур воинов, великанов и т. п. в число щитодержателей стали вводить зверей и фантастические фигуры. Они должны были символизировать те духовные силы, которые поддерживали или способствовали успеху гербовладельца[1]. Начало восходит к XIV веку, и с этого времени щитодержатели довольно часто встречаются на печатях и гербовых изображениях[2].
Во французской геральдике существуют два различных определения подобных фигур. Коломбиер называет щитодержателями фигуры ангелов, святых, воинов, диких людей и т. п., имеющих человеческий образ, а щитоносцами — фигуры животных, действительных или фантастических. Другой французский геральдист Палльо определяет их иначе, называя щитодержателем фигуру человеческую или звериную, когда она встречается в гербе единичной и помещается с одной стороны щита или же позади него. Щитоносцами же он называл две подобные фигуры, помещаемые по обе стороны герба.
Относительно выбора щитодержателей в геральдике никогда не существовало определённых правил. Случалось даже, что в гербе одной фамилии щитодержатели несколько раз менялись. Так, например, в XVII веке в гербе французского адмирала Де Гравилле щитодержателями изображали то двух львов, то грифона или орла, или ангела. Иногда оба щитодержателя бывают одинаковыми, как, например, в древнем королевском гербе Франции времен Генриха II изображались два ангела, поддерживающих щит, иногда же они бывают и различны, как, например, в гербе Великобритании, где справа изображается коронованный золотой лев с синими вооружениями, а слева — серебряный единорог с золотой короной и длинной золотой цепью на шее. Особенно часто в государственных гербах использовались в качестве щитодержателей львы, например, в гербах Баварии, Гессена, Саксонии, Нидерландов, Швеции, Норвегии, Болгарии, Румынии и д.р. В гербе Вюртемберга — чёрный лев и золотой олень, Мекленбурга — чёрный бык и золотой гриф, Ангальта — два чёрных медведя[3].
В гербах частных лиц щитодержатели иногда повторяют собой фигуры, находящиеся в самом гербе, или же имеют какое-либо отношение к фамилии данного лица, например, указывают на происхождение или же на звание, службу и особые заслуги лица, которому был он пожалован. В древней геральдике наиболее распространёнными щитодержателями являются следующие: ангелы — стоящие, коленопреклонённые или летящие (особенно часто встречаются в XV веке); человеческие фигуры во всевозможных одеяниях: рыцари, оруженосцы, мавры, женщины (иногда изображались жены рыцарей, владельцев герба). Особенно часто встречаются так называемые дикие, лесные люди, которые изображались обнажёнными и покрытыми волосами, с венком на голове и поясом из листьев, держащими в свободной руке дубину с уширенным концом (щитодержатели в гербах королевства Пруссии и Дании).
Из различных фигур животных чаще всего изображались в старину львы, грифы, собаки, драконы и лебеди. Птицы здесь являются вообще малоподходящими по фигуре, в особенности орлы, которые как щитоносцы должны утрачивать свой геральдический тип.
Положение щитодержателей бывает различное, но самое обыкновенное — прямостоящее, при этом они держат гербовый щит руками или лапами, или же одной рукой — щит, а другой — шлем или стяг, меч или иное оружие. Иногда щитодержатели стоят как бы на страже щита, не касаясь его. Они обыкновенно изображаются обращенными к щиту, иногда же смотрят при этом в сторону или назад, с соответственно повернутой головой. Встречаются так же фигуры коленопреклонённые, прислонённые к щиту и летящие (ангелы). Реже всего — лежащие фигуры зверей. Если лежащая фигура — единственный щитодержатель, тогда она держит щит обеими руками. В российской геральдике встречается один случай единичного щитодержателя — в гербе графа Каменского: щит поддерживают справа — солдат, а слева — турецкая чалма, подоткнутая под угол щита[4].
Не всегда, но чаще всего щитодержатели находятся в соответствии с гербовыми фигурами, причем иногда получают тинктуры последних или же украшаются самой гербовой фигурой, как ангелы французского королевского герба с золотыми лилиями на голубых одеяниях. При щитодержателях иногда изображается почва, на которой они стоят. Исключением бывают лишь летящие фигуры, изображаемые парящими в воздухе, без почвы. В большинстве случаев применение щитодержателя не зависит от достоинства или звания владельца герба[5].
В настоящее время щитодержатели, как почётные атрибуты, могут присутствовать только в гербах потомков дворян, а также в гербах субъектов Федерации и их административных центров, а также гербах Городов-Героев. Так, например, щит в гербе Свердловской области поддерживают два золотых грифона со знамёнами, а у города Екатеринбурга — медведь и соболь. Они олицетворяют собой минеральные богатства Уральских гор и их положение на границе Европы и Азии соответственно[6][7].
Напишите отзыв о статье "Щитодержатель"
Примечания
- ↑ Похлёбкин В. Словарь международной символики и эмблематики. М. 2001. С. 521.
- ↑ Арсеньев Ю. В. Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001. С.306.
- ↑ Арсеньев Ю. В. Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001. С.307.
- ↑ Арсеньев Ю. В. Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001. С.308
- ↑ Арсеньев Ю. В. Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001.С.309.
- ↑ Арсеньев Ю. В. Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001. С.310.
- ↑ [geraldic.taba.ru/Obnovleniya/Karta_sayta/Teoriya_pravila/443428_Schitoderzhateli.html Щитодержатели В МИРЕ ГЕРАЛЬДИКИ]
Отрывок, характеризующий Щитодержатель
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
