Щиток Крюгера

Щиток Крюгера, также предкрылок Крюгера — элемент механизации передней части крыла самолёта. Служит для улучшения характеристик на посадке, в частности, для снижения посадочной скорости. Обеспечивает предотвращение корневого срыва. Как и предкрылок, также увеличивает подъёмную силу крыла на больших углах атаки.

По конструкции проще предкрылка, выдвигается и отклоняется с нижней поверхности крыла. Форма носовой части обеспечивает более благоприятное обтекание. Щитки Крюгера выполняются со щелями и без щелей.

Щиток устанавливается в определенном фиксированном положении относительно крыла и выдвигается в рабочее положение на больших углах атаки, образуя щель. Поскольку на верхней поверхности крыла разрежение, то поток с нижней поверхности крыла устремляется в щель и выходит из неё с большой скоростью, сдувая пограничный слой и затягивая срыв потока. Таким образом, увеличивая критический угол сваливания.

Будучи более простыми в конструкции, чем предкрылки, щитки Крюгера в то же время менее эффективны. Их используют в сочетании с предкрылками: в центральной части крыла устанавливаются Щиток Крюгера, а на консольной части — предкрылки.

Изобретение щитка принадлежит немецкому инженеру Вернеру Крюгеру (Werner Krüger), в 1943 году он испытывал его влияние в аэродинамической трубе в Гёттингене. Одно из первых применений было на самолёте Boeing 367-80.

См. также

• Предкрылок

Ссылки

• [enc-dic.com/enc_tech/Krjugera-schitok-1672.html Энциклопедия техники]
• [www.vonovke.ru/s/aerodinamika_samoleta_boing_737_-_sistema_upravleniya_samoletom Аэродинамика самолёта Боинг 737 - Система управления самолётом]

Отрывок, характеризующий Щиток Крюгера

– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.