Ицамнах-Балам III

Ицамнах-Балам III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ицамнах-Балам III освещает факелом церемонию ритуального кровопускания, осуществляемую его женой Иш-Каб аль-Шоок (англ.). Изображение на Перемычке 24 (англ.) в Йашчилане.</td></tr>
Царь Пачана
681 — 742
(под именем Ицамнах-Балам III)
Предшественник:	Яшун-Балам III
Преемник:	Йопаат-Балам II
Смерть:	742(0742)
Место погребения:	«Погребение 2» в «Здании 23»
Супруга:	Иш-Каб аль-Шоок, Иш-Ух-Чан-Вин (англ.) и другие жены
Дети:	Яшун-Балам IV (от Иш-Ух-Чан-Вин) Йопаат-Балам II (мать неизвестна)

Ицамнах-Балам III Великий (варианты перевода имени: «Ицамна-Ягуар» или «Щит Ягуара»; ? — 742) — царь государства древних майя Пачан, правивший около 60 лет в 681—742 годах.

С самого начала своего правления он вёл независимую политику, вёл войны с соседними государствами древних майя. При правлении Ицамнах-Балама III начался расцвет города Йашчилана.

Биография

О начале правления Ицамнах-Балама III сведений почти нет. Известно, что в 689 году Ицамнах-Балам III взял в плен Ах-Сак-Ичий-Пата, бывшего родом из Саклакаля, области в составе государства Шукальнах. Предполагается, что эта война имела целью восстановление власти царя Шукальнаха Ах-Нак ея. Однако, эта попытка окончилась неудачно.

О правлении Ицамнах-Балама III на рубеже VII—VIII веков почти ничего не известно. Согласно надписям на двух иероглифических лестницах, Ицамнах-Балам III взял в плен двух пленников в 698 году и трёх царей в 708 году. Однако, что это были за цари, неизвестно.

На трёх памятниках, поставленных Ицамнах-Баламом III, говорится про победу над Ах-Кан-Усихом, правителем государства Буктуун. Однако, поскольку Буктуун больше нигде не упоминается, неизвестно, что это было за царство. Предполагается, что Буктуун был маленьким царством, бывшим под влиянием Шукальнаха. Причины войны с Буктууном неизвестны, есть две гипотезы: либо Буктуун был одним из противников шукальнахских вассалов Пачана, либо сам Шукальнах стал враждебен Пачану.

В 715 году изгнанный из своего государства монарх Шукальнаха Ах-Ольналь с помощью Ицамнах-Балама III вернулся на трон.

В 726 году Ицамнах-Балам III потерпел поражение от Йональ-Ака II, царя Йокиба. В результате поражения был взят в плен сахаль (наместник) Ицамнах-Балама III. В 729 году Ицамнах-Балам III пленил глашатая монарха Шукальнаха. В 731 году он победил царя государства Хишвиц.

Согласно надписи на стеле, установленной в правление Яшун-Балама IV, в 741 году Ицамнах-Балам III и Яшун-Балам IV, предположительно, сын Ицамнах-Балама III, совершили ритуальный танец. Согласно мнению учёных, это говорит о получении Яшун-Баламом IV жреческих функций. Считается, что эта надпись была ложной.

В 742 году Ицамнах-Балам III умер. Считается, что он был похоронен в так называемом «Погребении 2», находившимся в «Здании 23» в Йашчилане.

Семья

У Ицамнах-Балама III было несколько жён. Самой влиятельной из них была Иш-Каб аль-Шоок. Ради Иш-Каб аль-Шоок Ицамнах-Балам III в 723—726 годах перестроил дворец на берегу Усумасинты.

По мнению Саймона Мартина и Николая Грубе, у Ицамнах-Балама III была также жена по имени Сак-Биян. Однако эту точку зрения оспаривает Богухвала Тушиньска. Согласно его мнению, Сак-Биян была дочерью Ицамнах-Балама III, скорее всего, от Иш-Каб аль-Шоок.

После смерти Ицамнах-Балама III и десяти лет правления Йопаат-Балама II (предположительно, бывшего сыном Ицамнах-Балама III) правителем Пачана (возможно, с помощью переворота) стал Яшун-Балам IV, родившийся от брака Ицамнах-Балама III с принцессой царства Кануль Иш-Ух-Чан-Вин (англ.) (буквальный перевод имени: Луна — Небесное Зеркало) в 709 году. По мнению Линды Шиле и Дэвида Фрейделя, брак Ицамнах-Балама III с Иш-Ух-Чан-Вин имел целью союз Пачана с Канульским царством, бывшим по-прежнему могущественным в то время. Однако из-за сопротивления, которое местная элита оказывала браку Ицамнах-Балама III с Иш-Ух-Чан-Вин, он был вынужден балансировать между внутренней и внешней угрозой. Согласно мнению Богухвалы Тушиньски, Яшун-Балам IV не был сыном Ицамнах-Балама III, а занять трон ему помогло Канульское царство.

Литература

Русскоязычная

• Сафронов, Александр Владимирович. Государства майя западного региона в классический период. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 2006.
• Токовинин А.А. Ритуальный танец майя в царских надписях городища Йашчилан (2-я пол. VIII в.). — М.: Исторический факультет МГУ, 2001. — Вып. 4.

На других языках

• Linda Schele, David Freidel A Forest of Kings: The Untold Story of the Ancient Maya. — New York: Harper Perennial, 1990. — ISBN 0-688-11204-8.
• Boguchwała Tuszyńska [www.wayeb.org/notes/wayeb_notes0031.pdf Some Notes on Wives and Concubines] (англ.) // Wayeb Notes. — 2009. — No. 31. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1379-8286&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1379-8286].
• Simon Martin, Nikolai Grube Chronicle of the Maya Kings and Queens: Deciphering the Dynasties of the Ancient Maya. Second edition. — London and New York: Thames & Hudson, 2008.
• Martin, Simon, and Miller, Mary. [www.nga.gov/kids/mayakids.pdf Courtly Art of the Ancient Maya]. — New York: Thames & Hudson, 2004.

Ссылки

• Беляев, Дмитрий Дмитриевич; Сафронов, Александр Владимирович. [www.mezoamerica.ru/indians/maya/lord-yaxchilan.html Правители Яшчилана]. www.mezoamerica.ru. Проверено 15 февраля 2015. [archive.is/os5vk Архивировано из первоисточника 17 апреля 2013].
• Беляев, Дмитрий Дмитриевич; Сафронов, Александр Владимирович. [www.mezoamerica.ru/indians/maya/ake.html Аке и Шукальнах: история и политическая география государств майя Верхней Усумасинты]. www.mezoamerica.ru. Проверено 15 февраля 2015. [archive.is/yELOu Архивировано из первоисточника 17 апреля 2013].
• [www.mezoamerica.ru/indians/city/yaxchilan.html Яшчилан]. www.mezoamerica.ru. Проверено 17 марта 2015. [archive.is/wpsTF Архивировано из первоисточника 9 декабря 2013].

Отрывок, характеризующий Ицамнах-Балам III

Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?